Вчера в Большом фестивальном зале (Гроссфестшпильхаусе) концертом Берлинских филармоников под управлением Симона Раттле завершился очередной Зальцбургский фестиваль. На финал тридцатисемидневного марафона, посвященного в этом сезоне теме "любви и смерти", немецкий оркестр привез свой коронный репертуар: Вступление и Смерть Изольды из оперы Вагнера "Тристан и Изольда" и Симфонию Оливье Мессиана Turangalila ("Гимн любви, радости, жизни и смерти").
Вагнеровская "Изольда", хотя бы во фрагментах, не могла не прозвучать на нынешнем Зальцбургском фестивале, афиша которого координировалось поэтической цитатой: "Сильна, как смерть, любовь". Но в реальности богато задуманная по количеству и премьерным названиям программа фестиваля на стройный концепт все-таки не потянула, учитывая репертуарную амплитуду - от "Преступления и наказания" и Бертольда Брехта до концертов Иоганна Себастьяна Баха и "Отелло". Единственным и естественным полем применения выбранного девиза оказались многочисленные дискуссии и встречи творческих составов с публикой (по 3-4 "сеанса" разговоров в день), а также мастер-классы - традиция, заложенная интендантом фестиваля Юргеном Флиммом в прошлом году. В преддверии оперы "Отелло", например, любопытствующие могли записаться на тренинг, направленный на изучение "ревности как аспекта любви".
Однако, как показала практика, на сценический результат все эти прекрасные начинания абсолютно не повлияли. И если прошлый фестиваль, несмотря на шумные истории с певцами и неровные по качеству премьеры, давал все-таки повод говорить о новых художественных ориентирах Зальцбурга и радикальных шагах Флимма по обновлению концепции фестиваля, то нынешний сезон, по крайней мере в его оперной части, прошел в умеренном, если не сказать заурядном, варианте. Ни одна из премьер: "Отелло" Стивена Лэнгриджа, "Ромео и Джульетта" Бартлетта Шера и даже эстетически более энергичные - "Герцог Синяя Борода" Йохана Симонса, "Русалка" Йосси Вилера и Серджио Морабито, "Дон Жуан" Клауса Гута, не претендовала на нечто большее, чем мастеровитость или - в лучшем случае - некий набор более или менее убедительных театральных идей. Главное же - на знаменитых сценах Фестивальной улицы почти не наблюдалось певцов супер-класса, способных придавать тот особый "звездный" градус и исполнительский шик, которые были маркой Зальцбургского фестиваля. Флимм, как известно, еще в прошлом году отказался "лелеять" любимчиков публики или, как он выразился, "обслуживать их амбиции". По этой причине или еще и по другой, но в результате планку Зальцбурга в этом сезоне удерживали, подобно атлантам, в спектаклях Роландо Виллазон - в "Ромео и Джульетте", Доротея Решман и Эрвин Шретт - в "Дон Жуане", Карлос Альварес - в "Отелло". Равноценных же составов, за исключением "Русалки", ни в одной постановке не собралось. Зато внушительным оказалось количество зальцбургских дебютантов: в "Отелло" - Александр Антоненко из Риги и Марина Поплавская из Москвы, в "Ромео и Джульетте" Нино Мачаидзе и Айлин Перес, в "Волшебной флейте" - Альбина Шагимуратова (победительница последнего Конкурса Чайковского) в партии Царицы Ночи. Дебютировали достойно, но феноменальных открытий не случилось.
Снижение "зальцбургского" счета было заметно даже по возобновленной на сцене Гроссфестшпильхауса "Волшебной флейте", перекочевавшей в программу из юбилейного сезона "Моцарт-22". Два года назад постановка ставилась в расчете на Рене Папе и Диану Дамрау: они и вытянули на премьере нелепую режиссуру Пьера Ауди, отправившего моцартовских героев в мир кубиков, пластилина и папуасов. Нынешний исполнительский состав (Франц-Йозеф Селиг, Майкл Шаде, Шагимуратова) мало-мальски убедительно освоиться в этом спектакле не смог, и особенно - в диалогах зингшпиля, где вместо искрометного юмора и азартных перепалок одни будто перечисляли слова текста, другие сводили впечатление к нулю убийственным немецким произношением. И хотя по части вокала партитура звучала крепко (не без заслуги маэстро Риккардо Мути), смысл возвращения к позапрошлогодней постановке остался неясен.
Такой же загадкой оказалось и попадание в реестр оперной программы экшна под названием "Ирмингард", коллективно сочиненного музыкантами брасс-ансамбля под названием Мноцил Брасс на текст Бернда Ещека. Партитуру для семи медных инструментов, претендующую на статус оперы и предполагающую импровизацию по ходу экшна, показали в неформальном хайтековском пространстве кинозала "Републик". Сам экшн представлял собой среднее арифметическое между КВНом и консерваторским капустником. На фоне черного занавеса раскованные духовики играли, изображали и танцевали нехитрую историю про некую принцессу по имени Ирмингард, в которую влюбился некий принц Бертль. Любовь встречала препятствия, но Бертль их преодолел. Семь мужчин дурачились в течение двух часов: напяливали на головы дамские венки с лентами, изображая общество принцессы, скакали верхом на собственных трубах, танцевали парами, храпели и катались по полу, а длинноволосого Йозефа Мноцила в образе кислолицей дочки императора носили на руках. При этом беспрерывно виртуозно играли на своих инструментах, превратив представление в развернутый трюк. Зал был "нокаутирован" и подобной овацией не удостаивал ни один спектакль на Фестивальной улице, кроме, пожалуй, "Ромео и Джульетты" с Виллазоном. Только при чем здесь опера?
В этом году фестиваль создал не один проект для привлечения новой публики и расширения своей аудитории. В частности три спектакля оперной программы - "Отелло", "Ромео и Джульетта" и "Дон Жуан", начиная с октября, будут показываться в кинотеатрах США, Австралии, Канады и Великобритании. Зальцбургский фестиваль подписал контракт с музыкально-производственной компанией Unitel на ежегодные записи своей продукции.
По сути, все эти тенденции означают переход фестиваля в иное качество: не столько эстетического, сколько имиджевого порядка. Культивировавшаяся на протяжении многих десятилетий "алтарная" закрытость и иерархический феномен звезд уходят в Зальцбурге в прошлое. Но что теряет и что приобретет от этого знаменитый фестиваль? Во время фестиваля в формате "круглого стола" прошло обсуждение темы "Зальцбургский фестиваль - сверхординарный экономический фактор", итогом которого стало утверждение заглавного тезиса. Как выяснилось, 75 процентов публики приезжает в Зальцбург на фестиваль ежегодно (!), а 61 процент из них - от десяти и более лет подряд. Есть те, кто приезжают сюда на протяжении всей своей жизни. Просто потому, что хотят быть причастными к феномену Зальцбурга.