23 золотые медали завоевали в Пекине российские спортсмены, еще две - филателисты.
Коллекция москвича Константина Меллера признана одной из лучших на "Олимпик Экспо-2008". Вместе с Владимиром Садовниковым они победили на выставке, проходившей параллельно с Олимпийскими играми.
У нас отбор еще построже
Российская газета: Константин Арнольдович, как попадают на такие филателистические игрища? Персональные приглашения или отбор, как у олимпийцев?
Константин Меллер: Как у них. Или, может, строже. Сначала оргкомитет присылает приглашение нашей Ассоциации спортивной филателии. Есть такая при Российском союзе филателистов. И чтобы попасть в Китай, надо получить не ниже позолоты на национальной выставке. Это не просто так: собрал, слепил что-то, показал, поехал.
РГ: А что такое позолота?
Меллер: Это чисто балльная система. Максимально за раскрытие темы - 5 баллов. Мне и дали эти 5: раскрыл я тематику.
РГ: Позвольте полюбопытствовать: что за тематика?
Меллер: Олимпийские игры - спорт и политика.
РГ: Ничего себе тема. Ведь твердят, будто спорт вне политики.
Меллер: И ко мне подходили люди с видом знающим: Константин, надо б поменять тему, могут не понять. Но услышали, увидели, поняли.
Они убеждают почище документов
РГ: А как все это выглядело на практике?
Меллер: Вот я вам принес несколько из 80 выставлявшихся листов. К примеру, Игры ХII Олимпиады должны были состояться в 1940-м в Токио. И об этом напоминает очень редкий конверт Оргкомитета Олимпийских игр в Токио. Но Япония вела войну с Китаем, и их отдали Хельсинки. Сразу запустили рекламный штемпель. Дали заказ на серию марок. Художники разработали вот это так называемое эссе.
РГ: Почему эссе?
Меллер: Потому что эти марки не вышли.
РГ: Это же ценнейший экспонат!
Меллер: Спасибо, что оценили. И дальше я раскрываю тему. 30 ноября 1939-го началась советско-финская война. 14 марта 1940-го она закончилась. Вот здесь рекламный штемпель Олимпийских игр. Но какие там Игры... Видите, стоит синий штамп цензуры - и 14.03.40? Это письмо пришло из финских окопов, с линии фронта. А вот письмо из российских окопов. И погашено оно 14.03.40. Понимаете, в чем прелесть этого письма?
РГ: Судя по всему, муж-военврач пишет своей жене, тоже, видимо, военврачу.
Меллер: Это письмо 14.03 в день окончания войны пришло с одной полевой почты на другую. Пишут друг другу, вы правильно поняли, военврачи. Но два письма - рядом. Понимаете почему? Они написаны в один день. Думаю, никто такого не найдет.
РГ: А рядом - наш маршал Мерецков на советской марке.
Меллер: И с ним - финский маршал Маннергейм.
РГ: А это что еще за марка?
Меллер: Она - единственная в мире, посвященная советско-финской войне. Ни финны, ни мы их не издавали. А издали Маршалловы Острова. У них есть большая серия марок, посвященных Второй мировой войне. И она, конечно, здесь.
РГ: А что делает на этом листе вот эта штучка с островов Кука?
Меллер: Ей тут как раз и место. Портрет Пьера де Кубертена и текст: в 1916, 1940 и 1944 годах Игры не состоялись по причине войны.
РГ: Давайте вернемся немного обратно. О чем же пишется в том письме двух наших военных врачей?
Меллер: Вот это - уже не компетенция филателиста. Но если вас интересует не только чистое событие, то я расскажу вам - и при помощи моих экспонатов - историю возникновения одной большой дружбы. Итак, вы видите Олимпиаду-1936 в Берлине. Но остановимся только на Джесси Оуэнсе.
РГ: Я напомню читателю - темнокожий американец, четырехкратный олимпийский чемпион в беге на 100, 200 метров, в эстафете 4х100 и в прыжках в длину. Фюрер даже покинул ложу, когда Джесси вышел на награждение.
Меллер: Ну да, и я развенчиваю всю эту идею расового превосходства. Он бежал 200 метров и чуть не одновременно проходил квалификацию в прыжках в длину. И сделал уже два заступа. И тут к нему подбегает немец Лутц Лонг и подсказывает: тебе же надо только отобраться, оттолкнись на полметра раньше - и ты в финале. Что Оуэнс и сделал, не забыв поблагодарить немца. В финале он Лутца победил. (Я проверил филателиста-историка: Оуэнс - 8 м 06 см, Лонг - 7м 87 см. - Н.Д.). Гитлер ушел с трибуны, а Лутц взял Джесси за руку, и они совершили круг по стадиону.
РГ: Прямо современная Фэйр-Плей - Честная игра. И как это отражено в вашей экспозиции?
Меллер: Началась война, и Лонг, танкист в армии Роммеля, ухитрился написать Оуэнсу. Мол, дорогой друг, я отсюда, скорее всего, не выберусь, а у меня в Берлине родился сын. Если не вернусь с фронта, по встречайся с ним, расскажи, какими мы с тобой были. Предчувствия Лонга не подвели - он погиб. А Оуэнс выполнил его волю. Был в начале 1950-х шафером на свадьбе сына Лонга. И показываю я это марочкой прыгающего Джесси.
РГ: Американская?
Меллер: Нет, на американской он бежит с низкого старта. А мне надо было обязательно марку в прыжке.
РГ: Чистота жанра? Никто бы и не заметил.
Меллер: И заметили бы, и для себя - тоже. Нашел. Нигерийскую. Есть карточка со спецгашением в день, когда они прыгали. Есть еще марочка - пальма с фашистским крестом, чтоб понятно было, где в Африке служил Лонг. Эта марка была на пакетах из их африканского корпуса. А вот еще собрание, где рассказывается о боях в Ливии.
Собирай с трех лет - и получится
РГ: Я вижу на ваших марках и начало нашей олимпийской истории, и бойкот Олимпиады-80 в Москве, и Игры-84 в Лос-Анджелесе. Но как удалось все это собрать? Ведь и времени, и денег требуется ...
Меллер: Сколько себя помню, столько и коллекционирую. Это же в один день не делается.
РГ: А вы вообще кем работаете?
Меллер: Моя должность - первый зам. гендиректора ОАО "Моспром-техмонтаж". Родом из Златоуста-36.
РГ: Закрытый был город.
Меллер: Сейчас Трехгорный. А тогда... Приезжаю я всякими правдами и неправдами в Москву на Олимпиаду. Ведь нельзя мне не попасть: всю жизнь собираю марки с Олимпийскими играми. Хожу на соревнования, набираю массу филателистического материала, знакомлюсь с французом...
РГ: Знаю, что филателисты - большие мастера переписки.
Меллер: Но я зашифровываюсь, даю ему адрес брата в Свердловске. Он мне - открыточку, а я ему на автопилоте ответ: Златоуст, улица, квартира. Приходит мне из Франции в закрытый Златоуст письмишко. И тут же звонок. Получили? Получил. Ну тогда приходите. И долго-долго сушили мне мозги в безопасности. Я тогда прорабом был на стройке. Поклялся им: как только начнут вербовать, я сразу к вам. Потом женился, перебрался в Москву.
РГ: И сколько стоит ваша коллекция?
Меллер: Безусловно, коллекционирование - увлечение не из дешевых. А если с колокольни сегодняшнего дня, то сейчас это просто что-то неподъемное. Такой всплеск интереса к советским маркам, которые раньше были недооценены... Тем мне и повезло, что удалось что-то собрать, когда это стоило вполне вменяемых денег.
РГ: А если поконкретнее?
Меллер: Не хочу об этом говорить.
РГ: Но читателю надо понять хотя бы в общих чертах цену вопроса.
Меллер: Ну хорошо. Вот марка советская, довоенная, пробная, печаталась на бумаге с водяными знаками. Сейчас - от трех до пяти тысяч.
РГ: Рублей?
Меллер: Долларов. А вот эта, с пропуском перфорации, лет 10 назад обошлась мне в два доллара, а сейчас за нее могут предложить 500. Но для коллекционера дело не в этом. Он всегда ищет какой-то уникум, которого нет ни у кого. И надо научиться преподнести его таким же оригинальным образом, чтобы была раскрыта тема.
РГ: Так, как вам удалось в Пекине?
Меллер: Вероятно.
РГ: Что значит - "вероятно"?! Вы же чемпион в области филателии! До вас "золота" наши не выигрывали. Прибавим ваши с Садовниковым две медали к уже воспетым 23-м, и получается более радужная картина.
Меллер: Может, и относиться к нам станут с уважением? А то в аэропорту 15 кило филателистического материала заставили сдать в багаж. Но ничего, повезло, долетели.