Чтобы стать коррупционером, не надо иметь семь пядей во лбу. Достаточно не любить Родину и соотечественников. Высшее образование и кресло столоначальника прилагаются. Послушание и приблизительное знание какого-либо языка приветствуются.
Внешнеполитические события отодвинули на вторую линию президентский план противодействия коррупции, увы, пока недоступный общественности. Однако предпринимательское сообщество близко к сердцу восприняло государственную волю очиститься от скверны. Свидетельством тому - "круглый стол", проведенный Торгово-промышленной палатой России: "Механизмы противодействия мошенничеству, злоупотреблениям и коррупции при реализации проектов".
По словам заместителя председателя комитета ТПП по безопасности предпринимательской деятельности Василия Аксенова, инвестиционная сфера серьезно криминализирована. Сказывается недостаток механизмов и средств, способных защитить предпринимателя в ходе реализации инвестиций. За рубежом считается нормальным направлять до 20 и более процентов средств на защиту их от простого мошенничества и коррупционных действий чиновников.
Марат Мусин, заведующий кафедрой антикризисного и стратегического менеджмента Российского государственного торгово-экономического университета:
- В период 2005-2007 годов группой отечественных экономистов была разработана и апробирована на практике эффективная комплексная система раскрытия тяжких и особо тяжких преступлений в сфере экономики. Созданная на основе современной методологии система позволяет выявлять факты легализации преступно нажитых средств в объеме 12,4 процента ВВП, в том числе и от незаконного оборота наркотиков, прекурсоров и сильнодействующих веществ, а также связанные с последними масштабные хищения и сокрытие доходов, мошенничество и коррупцию в объеме 18,3 процента среднегодового ВВП. В целом с учетом транзитных посредников внутри России ежегодно "отмывается" до 27 процентов ВВП.
Для практической апробации экспертно-аналитических и программно-аппаратных средств системы был выбран временной интервал в 60 месяцев 2000-2005 годов, начиная с момента избрания второго президента Российской Федерации. Проведенный трансакционный анализ финансовых потоков теневого сектора экономики показал, что ситуация унаследована и это позволяет высказать предположение, что мы имеем дело с негативными системными последствиями предыдущего периода правления.
В результате практической апробации системы была выявлена и установлена 438 671 криминальная фирма, легализовавшая свыше 9,7 триллиона рублей. Всего с учетом транзитных операций было выявлено 15,5 триллиона рублей хищений и сокрытых доходов, выведенных вместе с коррупционной рентой по фиктивным договорам в теневой сектор экономики. Из них в отношении 13,3 триллиона рублей установлены 731 695 конкретных юридических лиц, организовавших их отмывание.
При этом, например, в группу риска попали 519 банков, поскольку каждый из них легализовал больше криминальных средств, чем выводил в тень. Причем всего 10 банков легализовали более 15 процентов всех преступных доходов, то есть 2,6 процента ВВП, а 12 - вывели в тень 21 процент всего объема незаконного обналичивания, то есть 3,7 процента ВВП. Попутно были выявлены 604 банка, через каждый из которых по фиктивным договорам было выведено в теневой сектор экономики не менее чем по 1 миллиарду рублей, 271 банк - от 10 миллиардов рублей и 35 - свыше 100 миллиардов рублей каждый.
В результате по факту хищения и сокрытия доходов 10,5 триллиона рублей (18,3 процента ВВП ежегодно) имеются необходимые материалы, чтобы предъявить руководителям конкретных юридических лиц обвинение в мошенничестве и прямых хищениях в особо крупном размере.
На базе этих же методов была решена задача создания эффективного механизма по борьбе с коррупцией. Помимо контроля коррупционной составляющей процесса легализации криминального капитала система позволяет выявлять коррупционные связи чиновников с криминальными предпринимателями и юридическими лицами, со всеми причастными к обслуживанию государственного или муниципальных бюджетов, другим формам участия в различных государственных и коммерческих проектах.
Вывод очевиден, считает профессор Марат Мусин: сегодня нет эффективного контроля за деятельностью директоров организаций, находящихся в государственной собственности, как и за расходованием средств бюджетов всех уровней. В связи с чем в организациях, находящихся в государственной собственности, в обязательном порядке необходимо внедрять современные системы корпоративного аудита.
Установлено, что из средств бюджетов субъектов РФ и местных бюджетов, средств федерального бюджета, из прочих средств бюджетов, государственных и других внебюджетных фондов за пять лет 525 590 бюджетополучателей получили свыше 9,6 триллиона рублей (или 17 процентов ВВП ежегодно). При этом напрямую через 24 474 фирмы-однодневки (4,5 процента) за пять лет было украдено 57,5 миллиарда рублей (или в процентах к ВВП - менее 0,1 процента).
338 840 организаций и лиц (64,3 процента всех исследованных бюджетополучателей), получив из бюджета свыше 540 миллиардов рублей, не использовали прямые схемы отмывания. Оставшиеся же 162 276 фирм (то есть 30 процентов), получив из бюджета за пять лет 9 триллионов рублей (или 15,8 процента ВВП ежегодно), вывели в теневой сектор экономики 2 триллиона 946 миллиардов рублей, или 5,3 процента ВВП ежегодно, с учетом двухзвенных и многозвенных криминальных схем. В принципе размер коррупционной ренты может доходить и до 15 процентов среднегодового ВВП.
Можно сделать принципиальный вывод, что организации, причастные к обслуживанию бюджетов всех уровней, напрямую "отмывают" свыше 20 процентов всего объема выявляемых сегодня хищений, утверждает руководитель экспертной группы по проблемам коррупции Марат Мусин.
Впервые на большом временном интервале удалось взять под негласный контроль потенциальные источники формирования коррупционной ренты и основной части теневого капитала российской экономики; начать детальную разработку его криминальной природы. Попутно была решена и основная задача служб банковского надзора в области противодействия отмыванию и легализации преступных доходов, считает он.
Вместе с тем выявленный нами масштаб уже совершенных тяжких преступлений в сфере экономики, ущерб от которых составляет четверть ежегодного ВВП, переводит проблему в политическую плоскость и делает нецелесообразным применение мер уголовного наказания ко всей совокупности нарушителей. В связи с чем при возврате похищенных средств лицами, не причастными к финансированию терроризма, рэкету, торговле оружием, проституции и наркобизнесу, целесообразно сделать упор на процедуру деятельного раскаяния. Предлагается восстановить то, что было определено в ст. 20 Закона о налоговой полиции (когда до 10 процентов возвращенных государству средств идет правоохранительным органам).
Максим Тууль, президент коммерческого банка:
- Заветной целью любого проекта в начале его жизненного цикла являются финансовые средства, желательно долгие и недорогие. Для достижения этой цели проект часто готов нести непроизводственные расходы (в том числе коррупционные), которые в любом случае ложатся на его финансовые результаты, понижая их показатели, а порой и ставя под удар реализацию всего проекта.
Это связано в первую очередь с укоренившейся у нас практикой монокредитования - благодатной почвой для любых злоупотреблений и коррупции. Особенно этим грешат наши монстры - вертикально интегрированные структуры, имеющие в своем холдинге практически все составляющие для комплексного обслуживания проекта. Не имея целью критиковать данную практику, хотел бы обратить внимание лишь на то, что при прочих равных условиях данный механизм может оказаться для проекта весьма серьезным поводом дополнительных непродуктивных затрат, информация о которых вряд ли выйдет когда-нибудь за рамки холдинга.
Нередки случаи и элементарного вымогательства в кредитных подразделениях банков, вне зависимости от их веса и репутации. Как правило, руководство банка само не причастно к такого рода поборам и узнает о таких случаях далеко не сразу (при этом менеджеры преподносят дело таким образом, что у клиента возникает полная уверенность в причастности руководства). Поэтому чаще всего клиент и не обращается к руководителям банка с вопросами, что позволяет среднему звену чувствовать себя довольно безнаказанно. Это серьезная проблема, прямо влияющая на имидж финансового учреждения. В данном случае я имею в виду не только банки, а и прочие структуры, осуществляющие финансирование проектов. Проблемы у всех идентичны.
В западной практике давно и устойчиво привилась такая практика финансирования проектов, как синдицированные кредиты. Для западных банков организовать кредитный синдикат на миллиард долларов - это вопрос дней. И никаких споров о том, кто будет Лид-менеджером или кто под кого должен "лечь" и т.д.: эти вопросы если и встают, то решаются оперативно и к взаимной выгоде. Наша же практика говорит об обратном. Примеров удачных синдикатов - единицы. Амбиции и человеческий фактор - основной тормоз на пути развития данной формы кредитования.
Вадим Чухлебов, генеральный директор консалтинговой компании:
- Каковы предпосылки возникновения коррупции в проектах?
1. Компания-заказчик находится в стадии роста или реинжиниринга. При этом развитие компании опережает рост компетенции специалистов и менеджмента.
2. Наличие у заказчика специалистов только в одной из предметных областей при объективной необходимости реализовать проект по интеграции либо проект с несколькими точками сборки.
3. Отсутствие среди менеджмента заказчика людей с опытом участия в подобных проектах.
4. Слабое понимание высшим менеджментом заказчика сути, задач и особенностей проекта.
5. Отсутствие у заказчика формализованных критериев успешности реализации проекта.
6. Отсутствие у заказчика инструментов и методики оценки влияния результатов реализации проекта на эффективность бизнеса в целом.
7. Общее следствие - высокая степень неопределенности у заказчика на стадии инициации проекта и необходимость сформулировать его цели, задачи и требования однозначно понимаемые как самим заказчиком, так и потенциальными исполнителями.
Анна Панова, генеральный директор аудиторской компании:
- Когда говорим о мошенничестве, злоупотреблениях и коррупции, не надо забывать, что для бизнеса эта проблема имеет не только внешнюю, но и внутреннюю сторону.
Речь идет о внутрикорпоративных проблемах: мошенничестве, злоупотреблениях и коррупции внутри самого хозяйствующего субъекта. Внутрифирменное мошенничество имеет несколько видов, каждому из которых присущи свои признаки и субъекты.
На основании анализа существующей практики мы можем говорить о том, кто из персонала хозяйствующего субъекта склонен и может заниматься мошенничеством внутри предприятия, а также выделить группы риска: должностное положение, психологические особенности, социальные факторы.
К радости хозяев бизнеса и работодателей, мы утверждаем, что внутрифирменное мошенничество можно и предотвратить, и выявить, так как методики предупреждения и выявления мошенничества есть, опробованы и введены в практику.
Главное - рассматривать внутрифирменное мошенничество не как проблему отдельных сотрудников, а как часть построения системы экономической безопасности бизнеса.
В решении "круглого стола" "Механизмы противодействия мошенничеству, злоупотреблениям и коррупции при реализации проектов", в частности, отмечается, что одной из основных проблем, препятствующей масштабным инвестициям в экономику России (как внутренним, так и внешним), являются различного рода злоупотребления и коррупция в процессе реализации проекта не только на уровне государственного аппарата разных уровней, но и на уровне отношений между компаниями-участниками проектного процесса. Признано, что в рамках национальной программы борьбы с коррупцией важной составляющей процесса являются реальные экономические механизмы, выработанные представителями бизнес-сообщества и уже реализуемые ими на практике.