Фестиваль "Новая драма", созданный 6 лет назад по инициативе продюсера Эдуарда Боякова и драматурга Елены Греминой и проходящий по традиции в сентябрьские дни в Москве, отличается от большинства других своими разговорами и живым, непредсказуемым нравом.
Оно и понятно: уже не первый раз за неделю до его официального открытия группа актеров, режиссеров и драматургов выезжает в Ясную Поляну, где проводит несколько плодотворных дней, чтобы затем показать плоды своих "сельских" трудов в столице.
На этот раз темой яснополянской лаборатории ее руководитель Михаил Угаров избрал взаимодействие актеров с новыми текстами. Молодые участники лаборатории - актеры московских театров - подготовили показы тех пьес, которые вошли в конкурсную программу фестиваля: "Винтовка Мосина" Александра Архипова, "Жизнь удалась" минчанина Павла Пряжко, "За линией" Ярославы Пулинович, фрагменты пьесы "Зернохранилище", написанной киевлянкой Натальей Ворожбит по заказу Королевского Шекспировского театра, "Кастинг" Германа Грекова, "Соколы" Валерия Печейкина, "Титий Безупречный" Максима Курочкина и "Экспонаты" Вячеслава Дурненкова. 28 сентября итоги конкурса объявит его жюри, в котором - продюсер Сергей Сельянов и кинорежиссер Павел Лунгин, кинокритик Любовь Аргус, режиссеры Кама Гинкас и Алвис Херманис.
По утрам в театре "Практика" идут дискуссии: "Новое поколение - авторы и герои современного искусства", "Три поколения "новой драмы", "Уроки Праги 1968-го: превращение империй и демократий". Еще по утрам говорят о новых польских, финских и немецких пьесах, читают сами тексты, смотрят и обсуждают конкурсные пьесы и фестивальные спектакли. Попытка привить вкус к устной рефлексии, к культуре серьезного диалога - это тоже одна из задач фестиваля, о котором Михаил Угаров с горечью говорит: "Ожидания 2002 года не оправдались. Казалось, что все будет гораздо легче. Не оправдались они потому, что нет гражданского общества, нет аудитории "новой драмы". Потому что "новая драма" - это все равно социальный театр, это общественно значимые вопросы. Это готовность видеть жесткую реальность. Сейчас выясняется, что общество не хочет говорить о серьезном. Хочет "Бэтмена", фэнтези, хочет успокоения".
Один из таких серьезных разговоров состоялся после спектакля польского режиссера Яна Кляты "Трансфер", в котором участвуют немцы и поляки, изгнанные со своих мест в результате событий 1939-1945 годов ("РГ" писала о нем 19 сентября).
Ян Клята, режиссер:
Российская газета: Вы сыграли этот спектакль 50 раз по всей Европе. Что для вас значит выступление в Москве?
Ян Клята: Для меня московский показ нашего спектакля - самый важный. Важнее немецкого, важнее даже премьеры, потому что мне было важно увидеть, как здесь воспримут эти истории. Немцам гораздо легче рассказывать про изнасилования солдатами мирных жителей. А вот русским про это рассказывать тяжело и опасно. Здесь было такое удивительное напряжение и такой перепад энергий, каких я никогда не видел. В России театр - это убежище от реальной жизни, отдых. Люди не хотят видеть реальных проблем перед глазами. У вас визитная карточка Москвы - Мавзолей, где лежит Ленин. Я туда ходил сегодня, и меня заставили отдавать честь тому, кого я считаю абсолютным злом. Как это возможно?
РГ: Ваши "свидетели" часто вспоминают очень неприятные вещи. Есть ли среди них правые и виноватые?
Ян Клята: У нас, помните, рассказывается о том, как поляки разворовывали еврейское имущество. Мы это не скрываем, а рассказываем про это. С другой стороны, ведь и немецкие участники спектакля не понимают, что они такого сделали. Мне было важно добиться, чтобы каждый был честен по отношению к себе, к своим воспоминаниям.
РГ: Какое ваше впечатление от сегодняшнего спектакля?
Ян Клята: Это спектакль о человеческой памяти, о том, как она трансформируется. Наши свидетели историй вспоминают свое детство, и в этом очень мало объективной фиксации истории. Но для меня это и есть настоящий театр, когда за столом сидит старая женщина и просто читает список всех жителей своей деревни. На этом списке у нас за пятьдесят спектаклей никто и нигде не выходил, а здесь это случилось - один человек вышел.
РГ: У вашего спектакля есть зрительский успех на родине?
Ян Клята: Для поляков и для немцев, которые друг друга так сильно затронули во время войны, это внутренняя проблема, которую мы должны решить. Поэтому нам больно и интересно это смотреть. Перед премьерой кто-то планировал устроить забастовку, освистать нас, но не устроили.