В парламенте бурно обсуждают новый законопроект. Во-первых, как выяснилось, многие депутаты сегодня увидели его впервые. Во-вторых, те, кто знал о нем, подмечают множество спорных моментов в самом тексте документа. А поскольку затронет он чуть ли не все население страны, пропускать его в таком виде не хотят. Председатель профильного комитета пытается перекричать особо шумного коллегу:
- Как вы думаете, если бы мы не изучили все аргументы, разве дали бы этому закону зеленую улицу?
Дать зеленую улицу... А ведь тот, кто знает не только современное значение этого выражения, но и историческое, мог бы содрогнуться!
Впрочем, начнем с того, как мы сейчас его понимаем. Зеленая улица - свободный прямой путь, беспрепятственное продвижение, так ведь? И, конечно же, связано это не с летней листвой на деревьях, не с зелеными газонами, а со светофором - с зеленым светом, который разрешает машинам ехать, а пешеходам идти.
Оборот этот собственно русский, отмечают фразеологические словари и справочники. Источник его - профессиональная речь железнодорожников. Дать зеленую улицу значит у них "обеспечить составу беспрепятственное движение на зеленый свет по всему пути следования". Этот профессионализм полюбился не только тем, кто имеет отношение к железнодорожным составам, но и всем остальным, говорящим по-русски.
Но когда-то... Когда-то зеленая улица означало совсем другое. Она была связана - страшно вымолвить! - с телесными наказаниями.
Этот вид наказания использовался в царской армии в XIX веке: наказуемого прогоняли сквозь строй солдат со шпицрутенами (это такие длинные гибкие прутья, палки из лозняка, розги). Выражение, как и в случае с современной зеленой улицей, не заимствованное, а наше, исконное. Почему улица? Предполагают, что улицу напоминал строй солдат в зеленых мундирах, да и сами шпицрутены были зелеными. В общем, полнейшее цветовое соответствие.
Интересно, что два эти оборота, устарелый и современный, никак не связаны. Появились они независимо друг от друга в разное время. Хотя все в языке так или иначе связано!