За последние четыре года количество впервые выявленных наркоманов выросло на Среднем Урале в пять раз. Что кроется за этой цифрой, корреспонденту "Российской газеты" рассказывает главный нарколог Свердловской области Юрий Ружников.
Российская газета: Юрий Николаевич, как вы прокомментируете столь значительный рост числа впервые выявленных наркоманов ?
Юрий Ружников: Да, их количество выросло за относительно короткий период в пять раз. Но не надо ужасаться - скоро эта цифра пойдет на спад. Такова эпидемическая закономерность: первая волна наркомании была у нас в 90-х годах прошлого века, вторая началась с 2004 года. Какую-то одну причину роста или снижения числа больных наркоманией назвать нельзя. Можно связать это и с тем, что выросло новое поколение, не ощутившее на себе прошлых профилактических мероприятий. И с тем, что стало больше наркотиков в регион поступать. И много еще с чем. Но цифры - это только косвенный показатель. Анализировать проблему надо в целом. А у нас подход к ней сиюминутный. Стало больше героина? Давайте с ним бороться. А на амфетамин и марихуану, которых в клубах очень много, мы не обращаем внимания. Вот пройдет полоса отравлений этими наркотиками - начнем их истреблять. То же самое с алкоголем. Нет у нас адекватной государственной политики ни противонаркотической, ни антиалкогольной. Есть лишь отдельные программы, акции, мероприятия.
РГ: А какой должна быть эта политика?
Ружников: Прежде всего, она не должна быть запрещающей. Если можно так выразиться, нужна политика не "анти", а "про". Потому что добиться реализации существующего по закону запрета на употребление наркотиков мы пока не можем, а любые меры, проходящие не под лозунгом борьбы с наркоманией, воспринимаются как потакание употреблению наркотиков. Вспомните появившиеся было пункты обмена шприцев. Когда мы открыли их в регионе, у нас появилось много противников: мол, вы потворствуете наркоманам, пропагандируете такой образ жизни. Постепенно пункты закрылись. И что в итоге? У нас теперь 30 тысяч ВИЧ-инфицированных, это больше, чем в среднем по стране.
Мы не можем запретить пить, но можем установить монополию на производство алкоголя - и он станет качественным, можем установить ограничения на объемы и время продажи спиртного. Элементарно выполнять закон об отдалении алкогольных магазинов от образовательных и культурных учреждений, о запрете продажи спиртного несовершеннолетним. Комплекс подобных мер - и есть алкогольная политика. Те же самые меры применительны и к наркомании. Не нужно кричать, что мы ликвидируем наркоманию, - нужно загнать ее в жесткие рамки. Например, в Лондоне есть квартал, где продают наркотики. О нем все знают, там постоянно патрулируют полицейские. Облавы проводят раза два в год. Но стоит наркодилеру выйти за пределы этого квартала - его тут же арестуют. Это как с публичным домом. От проституции никуда не деться, так не лучше ли загнать ее в дома с красным фонарем, чем пустить, как у нас, по улицам, гостиницам и вокзалам? Мою позицию часто критикуют за излишнюю гуманность по отношению к наркоманам. Но поймите: нельзя одномоментно вылечить общество от этой заразы. Сейчас можно лишь определить для нее жесткие рамки.
РГ: Но ведь сейчас в регионе реализуется программа профилактики и лечения наркозависимости...
Ружников: Да, с 2007 года действует областная программа. Она рассчитана до 2009 года. Потом будет программа до 2012 года. Мы уже ощутили реальные результаты. За счет областных денег отремонтировали 25 процентов коечного фонда стационаров, по максимуму снабдили палаты интенсивной терапии необходимым оборудованием. Смертность в стационаре уменьшилась практически сразу. Неплохо оснастили кабинеты медицинского освидетельствования. Кстати, в этом плане Свердловская область одна из передовых в стране. У нас работает 80 таких кабинетов, в Московской области, сопостовимой с нами, их всего 32. Если у нас в 1999 году было проведено около 30 тысяч освидетельствований, то в 2007 году - уже около 90 тысяч. Еще одно направление программы - профилактика. И тут тоже много сложностей. Ее нужно проводить точечно, чтобы не вызвать интереса к наркотикам. Приведу пример с рекламой. Есть на телевидении реклама: "Айс? Не айс!". Так вот, слово "айс" на наркоманском жаргоне обозначает один из наркотиков. Я не говорю, что реклама пропагандирует "дурь", и вряд ли она расширит круг употребляющих. Но у людей знающих интерес подогреет.
РГ: В структуре наркозависимых изменения происходят?
Ружников: Все кричат о том, что наркоман "молодеет". Но это не совсем верно. Рынок наркотиков делает ставку на людей социально зрелых, обеспеченных. Все больше случаев, когда человек впервые начинает употреблять наркотики в 25-35 лет. Он достаточно самостоятелен, следит за состоянием здоровья и очень редко попадает в поле зрения правоохранительных органов.
РГ: С недавних пор вся специализированная медпомощь перешла из муниципалитетов на уровень области. Как это оценить?
Ружников: Для системы управления это разумно. Но остается много организационных недоработок. Например, в маленьком городке кабинет наркологической помощи находится в районной больнице. То есть кабинет областной, а больница - городская. Проводим ремонт. И что? Красить дверь снаружи за счет муниципальной казны, а внутри - за счет областной? Опять же вопросы с зарплатами врачей. Решение всех этих проблем зависит от руководителей медучреждений. Если они идут навстречу, то больших сложностей нет.
Из-за перехода наркослужб в ведомство области возникла необходимость в еще одной областной программе. Ее официальное название - "Совершенствование и дальнейшее развитие наркологической помощи на 2009 - 2011 годы". Это как бы дополнение к существующим проектам, которое будет ориентировано в первую очередь на Екатеринбург. Потому что в областной центр стекается на лечение большинство наркоманов. Да и распространение наркозависимости здесь выше.
РГ: Большую роль в лечении наркозависимости играет период реабилитации. Есть ли в области реабилитационные центры?
Ружников: К огромному сожалению, государственных реабилитационных структур в стране крайне мало. Есть частные и конфессиональные центры. Некоторые даже неплохие. Но попасть туда могут не все. И контроль за работой центров слабый. Особую опасность представляют религиозные центры, которые организованы по подобию сект. Вылечившийся человек не возвращается в общество. Получается, что он все равно потерян для семьи и близких, хотя формально и перестал употреблять наркотики.