В Иркутске доработан проект муниципальной программы "Возрождение и охрана объектов культурного наследия". Чиновники предлагают сосредоточить усилия на нескольких памятниках зодчества. Историки же и архитекторы не устают повторять, что ценностью является деревянная застройка вообще.
Прокомментировать ситуацию мы попросили иркутского архитектора Елену Григорьеву, члена-корреспондента Российской академии архитектуры и строительных наук.
"Российская газета": Елена Ивановна, почему вы и ваши коллеги настаиваете на сохранении всех деревянных построек?
Елена Григорьева: Потому что деревянную городскую среду - не отдельные дома, а именно цельное, обитаемое, подчеркну, а не мертвое музейное, пространство - сохранившуюся в таком крупном масштабе, мало где можно встретить. Напомню, что Иркутск внесен в список номинантов на статус объекта всемирного наследия ЮНЕСКО.
"РГ": Идея иркутского Союза архитекторов позиционировать деревянные кварталы как районы для состоятельных людей, похоже, не приживается у нас?
Григорьева: Увы, наши бизнесмены не совсем последовательны. Они покупают подлинники картин, приобретают фарфор с историей, антикварную мебель. Логично было бы дополнить коллекцию объектом недвижимости. Усадьба в центре города - это тоже своего рода предмет антиквариата. Технически восстановить эти дома возможно, прецеденты имеются (и это говорит о том, что и частные лица и организации желают обитать в историческом центре). Конечно, потребуются денежные вложения, но не в них проблема.
Думаю, что понимание ценности старинных деревянных построек придет со временем. Более того, разрешенные дома будут воссоздавать по старинным фотографиям и чертежам. Но это будут уже муляжи, не имеющие исторической ценности.
"РГ": В таком случае, зачем принимать закон, запрещающий строить на месте сгоревшего или разрушенного памятника архитектуры что-либо, кроме его копии?
Григорьева: Чтобы старинные дома впредь не горели. Все понимают подоплеку этих пожаров. В Юрмале так же уничтожались памятники под строительство, но после ужесточения закона об охране историко-архитектурного наследия пожары прекратились. Собственник памятника должен восстановить его в первозданном виде. На самом деле, такой пункт в законе есть - и в федеральном, и в областном. Просто он не работает - нет подзаконных актов, практики. Надо дорабатывать правовую базу и создавать прецеденты. Иначе мы будем стремительно терять то наследие, которое еще у нас осталось.
Ведь и те комплексы, о которых идет речь в программе - Декабристы в Сибири, район улицы Желябова - уже нарушены. Там появились землеотводы, идет какое-то строительство.
"РГ": Что же произойдет, если мы не успеем, не сумеем уберечь оставшееся?
Григорьева: Без деревянной архитектурной среды, лишь с одиночными памятниками, Иркутск утратит свою самобытность. Иностранцам не интересны наши новостройки - их везут на старые улочки. Более того, многие из них не живут в гостиницах - они через Интернет арендуют деревянные дома в центре города, даже мирясь с некоторыми неудобствами. Кстати, это очевидный ход для гостиничного бизнеса.
И, самое главное: с исторической средой Иркутск теряет не только свой имидж, но и людей. Они уезжают не только потому, что не имеют здесь жилья, или где-то им пообещали большую зарплату. Они покидают свою родину, потому что среда вокруг изменяется, становится чужой, их ничто здесь не держит. Город перестает быть особенным. Это замкнутый круг - уезжают носители культуры, падает уровень города, становятся невостребованными представители культурной интеллигенции (вспомните Шевченко, Кокорина), это вновь провоцирует падение уровня культуры общества.
К сожалению, у нас очень немногие сейчас понимают, что по мере того, как в Иркутске уничтожается история, город деградирует. Это не видно сразу, но это неизбежно случится.