В начале сентября группа наиболее уважаемых и успешных российских писателей направила главе государства письмо, протестующее против поправок в Федеральный закон "О библиотечном деле".
Для нашего Комитета Государственной Думы по культуре, который всегда работал в интересах творческих людей и сообществ, этот демарш писателей обрушился как гром среди ясного неба. Поскольку почти сразу же выяснилось, что все претензии уважаемых авторов адресованы не нам, а авторам альтернативного законопроекта. Причем этот действительно не слишком удачный проект еще в начале июля не был поддержан комитетом и в итоге отозван самими авторами. Так что получилось, что наш комитет уже давно и по своей инициативе защитил писателей от посягательств на их права.
Однако нет худа без добра, потому что вся эта путаница с одноименными, но абсолютно разными законопроектами активизировала силы и механизмы нашего гражданского общества. Состоялись целых три заседания комитета с участием писателей, представителей президента и правительства, членов оргкомитета Президентской библиотеки, руководителей федеральных библиотек и Российской библиотечной ассоциации. Демарш писателей привлек внимание не только общественности, но и экспертов по законодательству, заставил библиотечное сообщество, депутатов, чиновников министерства культуры вступить в дискуссию, заявить свои принципиальные позиции. Пришлось еще раз очень внимательно рассмотреть буквально каждую букву в законопроекте и соответствующих нормах действующего библиотечного закона.
В результате удалось значительно улучшить качество законопроекта. Так, нами расширены цели создания национальными библиотеками электронных копий: не только для гарантий сохранности ценных библиотечных фондов, но и для доступа пользователей к этим фондам, а также для межбиблиотечного обмена между национальными библиотеками. В качестве критерия отбора документов для создания цифровых копий определено их научное и образовательное значение. Чтобы снять все возникшие сомнения писателей и издателей, в закон введена норма о применении положений четвертой части Гражданского кодекса.
В нашем обществе, даже в самой образованной и активной его части, почему-то еще сохранились иллюзии, будто государство может и даже должно что-то сделать без участия этих самых активных и самых опытных граждан. А между тем государство - это не только символика, освящающая авторитет уже принятых решений, но это и процесс выработки решений, поиска наилучших вариантов. Не следует рисовать в своем воображении нас, депутатов или экспертов по законодательству, в виде всезнающих ангелов или демонов. Закон или иное решение государства заведомо будет недостаточно полным и точным, если не будет гражданской активности самых заинтересованных частей общества, участия в разработке и в апробации законопроектов тех, кто должен будет работать, воплощая закон на практике.
Именно поэтому я и мои коллеги готовы примириться даже с несправедливой критикой, лишь бы в результате вся гражданская энергия шла на пользу общему делу, как случилось на этот раз. В итоге и писатели, и библиотекари, и эксперты согласились, что в нашем законопроекте отражен очень осторожный и сбалансированный подход, не ущемляющий права авторов. В то же время он позволяет новой Президентской библиотеке, всей нашей библиотечной системе сделать первый шаг в цифровую эпоху с новыми технологиями и новыми системными подходами. Наделение "цифровой" Президентской библиотеки статусом третьей национальной библиотеки должно обеспечить необходимое внимание государства и общества к вопросам коренного технологического обновления всей библиотечной системы страны.
Как председатель комитета я должен обеспечить при обсуждении законопроекта максимальный учет всех мнений и интересов, достижение продуктивного компромисса. Поэтому в таких случаях приходится сдерживать в себе желание вступить в принципиальный спор с коллегами-правоведами. Но работа парламентского комитета диктует свои темпы, не оставляющие времени на выяснение самых общих вопросов. Тем не менее некоторые точки над "i" по итогам состоявшегося обмена мнениями необходимо расставить.
В частности, при обсуждении права библиотек делать цифровые копии книг современных авторов была заявлена весьма жесткая позиция о том, что делать это запрещает Гражданский кодекс. И что именно поэтому библиотекам необходимо особое разрешение либо со стороны авторов, либо со стороны законодателя. В данном случае, чтобы не тормозить коренное обновление библиотечной системы, мы не стали спорить с этим и утвердили необходимый компромисс. Однако это не означает, что нам, правоведам, нечего больше сказать по вопросу о балансе между правами авторов и правами читателей. Именно в этой, правоведческой части дискуссию нужно обязательно продолжать.
В частности, защитники абсолютного приоритета авторских прав так и не смогли ответить на ряд простых вопросов. Почему никто из них не возражал против изготовления цифровых копий книг специализированными библиотеками для слепых и слабовидящих? Почему в европейских странах или в США, на опыт которых принято ссылаться, никто из авторов не оспаривает право не только национальных, но и других библиотек "оцифровывать" книги? Почему никто и у нас в России никогда не оспаривал право крупных библиотек создавать копии книг и документов в виде микрофильмов, микрофишей? Наконец, почему вдруг для защиты авторских прав понадобилось добавлять в библиотечный закон специальную отсылку к Гражданскому кодексу?
Дело в том, что библиотеки как государственные учреждения являются субъектами гражданского права лишь в малой части отношений с третьими лицами - например, при закупке книг. Основная же часть правомочий библиотек относится к сфере публичного права. Библиотеки и библиотекари осуществляют делегированные им обязанности государства для реализации гарантий конституционных прав каждого на образование, на доступ к информации и к культурным ценностям.
Напомню, что соответствующие статьи Конституции России имеют прямое действие. Государственные учреждения, включая федеральные библиотеки, обязаны воплощать эти конституционные нормы на практике. Именно поэтому - из-за прямого действия Конституции - изготовление и выдача цифровых копий библиотеками для слепых не могут быть оспорены, а не только из-за наличия в Гражданском кодексе статьи 1274, реализующей эти же конституционные права и свободы в сфере гражданского права. Поэтому для реализации конституционных прав граждан государство может предоставить федеральным библиотекам возможность производить необходимые технические действия по созданию цифровых копий.
Однако уважаемым авторам не стоит опасаться этой принципиальной правовой позиции. Потому что кроме конституционных гарантий прав на доступ к информации и на доступ к культурным ценностям есть еще конституционные гарантии свободы творчества, включая право автора на справедливое вознаграждение. И эта конституционная норма также обязательна для всех государственных институтов и должностных лиц. Поэтому при разработке законопроекта мы не можем исходить из абсолютизации того или иного права, а только из баланса, позволяющего реализовать и права авторов, и права читателей.
В ходе дискуссии нам приходилось слышать и такой тезис, что определяющим для наших действий является международное законодательство, в данном случае Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений. Так и есть на практике, но для более точной постановки вопроса нужно понимать, что определяющим для российской правовой системы являются прежде всего нормы нашей российской Конституции, защищающие права авторов, а также и права всех граждан на свободный доступ к информации, на образование, на участие в творческой жизни.
В тексте самой Бернской конвенции 1886 года закреплена возможность для национальных законодателей учитывать конкретные условия страны и прибегать к ограничениям и исключениям из общих правил - при условии их соответствия так называемому трехуровневому критерию. Во-первых, речь должна идти только об особых случаях. Во-вторых, нельзя наносить ущерб нормальному использованию произведения. В-третьих, нельзя необоснованно ущемлять законные интересы правообладателей.
Очевидно, что право национальных библиотек Российской Федерации создавать один цифровой экземпляр копии произведений для использования в стенах библиотеки в научных и образовательных целях не нарушает требования Бернской конвенции. На мой взгляд, включение произведений в состав электронного фонда национальной библиотеки отвечает и интересам авторов. С учетом принятых критериев - это не только явное признание общественной ценности произведения, но также, например, и возможное основание для включения произведений в госзаказ по закупке библиотечных фондов и другие возможности для популяризации.
Бернская конвенция дает нам концентрированный международный опыт, каким образом обеспечить баланс между интересами общества и интересами авторов. Но реализуется этот баланс в российских законах с учетом конкретных российских реалий. А это и огромные, отнюдь не швейцарские расстояния от столиц до окраин, и не столь уж большие пока зарплаты наших граждан.
Сегодня мы выработали компромисс, отражающий баланс конституционных прав на данном этапе развития. Это только самый первый шаг на пути наших библиотек и всего общества в новую информационную эпоху. Завтра, с учетом бурного развития цифровых технологий авторы, библиотекари или пользователи, быть может, вновь обратятся к жанру открытых писем, чтобы побудить государство найти другую форму баланса авторских и читательских прав. Мы всегда открыты для такого диалога и для самых нелицеприятных обсуждений ради общего дела.
Главное, чтобы наши писатели имели возможность и желание писать больше хороших книг. И чтобы читатели имели возможность и желание заплатить авторам напрямую или, например, через государственный заказ для библиотек. Но для этого нужно всем нам не стоять на месте, а двигаться вперед, к развитому информационному обществу. Нужно развивать не только передовые технологии, но и поднимать культуру, воспитывать новое поколение в духе лучших традиций и одновременно прививать вкус к инновациям. И тем самым способствовать профессиональному и творческому росту читателей, а значит - и платежеспособному спросу на произведения отечественных авторов.
Мы в Государственной Думе последовательно и методично движемся к данной цели, решаем конкретные задачи. Например, в 2008 году федеральный бюджет начал финансировать закупку книг для муниципальных библиотек в размере 300 миллионов рублей. В следующем, 2009 году на эти цели предусмотрено уже 450 миллионов, а в 2010 году - 1150 миллионов рублей. Это помимо расходов региональных и местных бюджетов на содержание самих библиотек.