В прошедшем времени о нем не скажешь никак: Мункаши - по-прежнему современный фоторепортер. Фотографии он нигде не учился, но зато суть профессии уловил в воздухе. "Суметь увидеть в тысячную долю секунды то, что обычные люди не замечают", - это теория его фоторепортажей.
Сама биография Мункаши настолько отвечает массовым представлениям о судьбе "обыкновенного гения", что кажется созданной рядовым беллетристом. Однако в каждом узле ее - парадокс своего времени, совершенное новшество, которое ломает рамки дежурной мифологии.
Первые опыты - обычно подражания, угловатые эксперименты с формой, наконец, вообще спонтанность всей творческой затеи. В двадцать два года из Будапешта он переехал в Берлин. В 1930-м сделал свой самый извест ный снимок - трех мальчиков на озере Танганьика: кадр, перевернувший сознание молодого Картье-Брессона. К тридцати годам, перебравшись в Штаты после прихода фашистов к власти в Венгрии, он стал самым успешным фотографом из обоймы первых маститых "модников" Harper s Bazaar.
По заданиям различных журналов Мартин путешествует по Африке, Бразилии и Алжиру, фотографирует Лени Рифеншталь, мчащуюся на лыжах с горы, превращается на пике своей карьеры в натурального culture vulture - фотографа-космополита с выработкой кадра, как у кинооператора. Камера его фокусируется не на пейзажном фоне и не на цветовой гамме попавшего в кадр пространства - прежде всего на бесконечных гранях человеческой мимики и жеста, на бытии одного мгновения.
"Я неожиданно понял, что с помощью фотографии можно зафиксировать бесконечность в одном моменте времени, - писал много лет спустя Картье-Брессон, вспоминая о том, как увидел поразившую его "Танганьику" Мункаши. - В этом снимке столько напряжения, столько непосредственности, столько радости жизни, столько сверхъестественности, что даже сегодня я не могу спокойно смотреть на него".
Главная лексика фотоязыка Мункаши - движение. Он не был доволен статичностью поз фотомоделей на классических съемках - барышень, которых снимал сам венгр, он заставлял бегать и прыгать. Марлен Дитрих в кадре у него пела. Луи Армстронг играл на трубе. Фред Астер, черт возьми, танцевал. И время показало, что это единственно правильное решение: фотографическая иконопись невозможна в состоянии покоя. Необходимо всеми силами стараться поймать мгновение реальной жизни, перевести его в единицу времени, в единицу движения. Только такая валюта будет иметь ход во все времена. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть сегодня на приторных мальчиков и девочек в печатных вариантах рекламы Lacoste. "Летают" они, казалось бы, точь-в-точь, как модели у Мункаши. Но у трикотажников во главе угла - эстетика, а у Мункаши - само движение. Именно такой метод позволяет фотографии быть стойкой к любой историко-культурной конъюнктуре.