Быть в Вашингтоне и не попытаться разрешить проблемы двусторонних отношений - этим грешат лидеры только нескольких стран мира. И хотя у Дмитрия Медведева, участвовавшего в антикризисном саммите "двадцатки", не было запланировано встреч ни с Джорджем Бушем, ни с Бараком Обамой, он выступил перед американским Советом по международным отношениям, где рассказал, как он видит этот мир.
С Джорджем Бушем на этот раз у российского президента "не сложилось", потому что они должны встретиться почти через неделю на саммите стран - членов АТЭС в Перу. А Барак Обама, еще не вступивший в должность, на время приезда лидеров "двадцатки" "самоустранился", уехав в Чикаго и вполне справедливо заметив, что президент у США - один, ему и вести переговоры. Однако возможность донести российское видение проблем в двусторонних отношениях у Дмитрия Медведева была. Он выступил с речью и ответил на вопросы членов влиятельной в Америке организации - Совета по международным отношениям.
Этот институт не имеет аналогов в России. Он объединяет ведущих экспертов и высокопоставленных чиновников, правда, с приставкой "экс". В отличие от России, где эта категория граждан еще минимальна по своей численности и не без помощи действующих чиновников лишена почти всякого влияния на политический процесс, в США подобный совет, наоборот, по полной использует опыт и связи тех, кто еще недавно принимал судьбоносные для Америки решения. В Вашингтоне даже считается, что, если ты "завязал" с Белым домом или конгрессом, степень твоей влиятельности не только не уменьшается, но и увеличивается. Когда человек находится во власти, он ограничен серьезными рамками. Когда же эта власть уходит в прошлое, это дает тебе свободу маневра, а не означает "конец жизни", как это происходит в России. И лучшим тому примером было то, что заседание Совета вела Мадлен Олбрайт, бывший госсекретарь США при Билле Клинтоне, команду которого сейчас, кстати, активно "вербует" Барак Обама.
Представляя российского президента, Олбрайт сказала, что его Послание Федеральному Собранию "привлекло большое внимание, он сказал много интересных вещей, и он существенно поддержал демократические стандарты, в том числе свободу выражения мнений и права человека". "Мы все считаем отношения между Россией и США поистине ключевыми", - задала тон дискуссии бывший госсекретарь. И Дмитрий Медведев его поддержал.
Оценив результаты президентских выборов в США как желание перемен, Медведев сделал комплимент Америке: "США - это супервлиятельное государство, поэтому мы всегда анализировали то, что происходит в Америке, и понимаем важность всех внутриполитических процессов, влияние этих процессов на мировую среду". Слегка коснувшись мирового кризиса, Медведев перешел к тому, зачем и приехал в Совет по международным отношениям - проблемам, которые надо решать в двустороннем плане. Охарактеризовав российско-американские отношения как "очень содержательные, очень глубокие и весьма непростые", Медведев сказал: "Я считаю, что и в российско-американских отношениях сейчас нет того доверия, которое необходимо этим отношениям. Именно поэтому мы связываем такие надежды с приходом новой администрации".
- Я считаю, что в наших силах создать принципиально другую основу для того, чтобы российско-американские отношения были бы по-настоящему партнерскими. У нас ведь очень много общих тем. Это и стабилизация в глобальной экономике, и ядерное разоружение, обеспечение преемственности в процессе контроля над вооружениями. Именно поэтому так болезненно, во всяком случае у нас в стране, воспринимаются односторонние проекты, которые существуют в военно-политической сфере, - заявил Медведев.
Российский президент в довольно спокойной, неагрессивной форме, но подробно обрисовал, что не нравится Москве в действиях Вашингтона в последние годы, фактически изложив перечень того, что стало причиной серьезного охлаждения отношений. "У нас был уникальный шанс создать принципиально новый фундамент отношений после 11 сентября. Это не означает, что все шансы упущены, но как минимум многие вещи, которые могли случиться, не произошли", - сказал Медведев. И предложил решать все вопросы быстро и путем диалога. В том числе и по ПРО, пообещав, что Россия не будет действовать первой, а лишь отвечать на европейскую ПРО, если, конечно, таковая будет создана. "Лучше иметь глобальную противоракетную оборону, в которой участвует и Российская Федерация, чем иметь какие-то непонятные фрагменты, которые никому не приносят удовлетворения, а только создают проблемы", - разъяснял уже подробности своей идеи о договоре о безопасности в Европе Медведев. "Сотрудничество между нашими странами гораздо важнее, чем получение каких-то односторонних преимуществ", - убеждал американцев Медведев.
Уже отвечая на вопросы аудитории, Дмитрий Медведев высказался еще более определенно: "Мы действительно абсолютно не хотим ничего размещать. Это же была не наша идея, не наша выдумка что-либо размещать в Польше и Чехии", - сказал он и объяснил логику шагов российской власти, озвучив набор предложений, которые делала в свое время Москва Вашингтону и от которых тот отказался. "У нас возник вопрос: тогда для чего это? Потому что вот эти странные меры, которые предлагается разместить в Польше и Чехии, они все-таки находятся в непосредственной близости только с Российской Федерацией. А "государства-изгои" вообще непонятно, покрываются ли этими возможностями или нет", - сказал Медведев, демонстрируя вынужденность принятых решений относительно "Искандеров" в Калининграде.
У американцев было много вопросов к России. Мадлен Олбрайт "проинтервьюировала" Дмитрия Медведева почти по всем темам. Но все-таки в основе каждого ее вопроса была попытка понять, в чем же на самом деле состоят интересы России и каким из сигналов, периодически посылаемых Москвой, следует доверять. Дмитрий Медведев разъяснил и свои пять принципов внешней политики, и как они скажутся на двусторонних отношениях, включив в сферу привилегированных интересов России в том числе и Европу, и "может быть США", что очень порадовало аудиторию. И высказался на тему безопасности, не предлагая заменить существующие военные и политические блоки, а объясняя свою идею тем, что у России нет площадки, с помощью которой ее голос мог бы быть услышан всеми. И оценил отношения с НАТО, напомнив, что не Москва была инициатором ограничения совместной работы и Россия вполне может выстраивать товарищеские отношения с этой организацией. Конечно, о вступлении в блок - в отличие от прошлых возможностей - речи не идет, но "никогда не говори никогда", - то ли пошутил, то ли очертил направление деятельности российский президент. Были и вопросы по Грузии, и Дмитрий Медведев заверил, что изначально выступал за проведение международного расследования, высказавшись в том ключе, что, если бы уже тогда существовал форум по безопасности, не исключено, была бы возможность предотвратить конфликт. А теперь Москва не намерена вступать в диалог с нынешним грузинским режимом, но не с Грузией как таковой.
Интересовала американцев и внутрироссийская ситуация. Назвав приоритетом выстраивание инновационной экономики, Медведев поделился, что в течение 5 лет не мог запустить антикоррупционный план, но наконец это произошло. Добавил Медведев и самокритики. "Мы еще не создали той системы, которая охраняла бы нашу экономику. Как юрист по базовому образованию я не могу не согласиться с теми, кто считает, что мы пока не создали эффективную защиту права собственности и не создали эффективный суд", - честно признался он, сказав, что правовая оболочка очень важна для России. И тут же получил вопрос от Олбрайт по теме, для чего нужно было продлевать срок полномочий президента.
"Это нормально для власти укрепить свои возможности, - пошутил президент. - Но я руководствовался немножко другими соображениями. Наша Конституция современная, она содержит именно тот набор прав и свобод, которые сегодня являются актуальными. Это Конституция президентской республики. А Россия, на мой взгляд, может существовать только как сильная президентская республика. Но это не значит, что наша Конституция идеальна, и смысл этих изменений связан с тем, чтобы создать стабильность на определенный переходный период".
"Я считаю, что в ближайшие годы - я не знаю, сколько это может быть - 30, 40, 50 лет, - России необходима стабильная политическая система, которая включает стабильный, сильный парламент и сильную президентскую власть. При этом желательно, чтобы они были разведены во времени по формированию, поэтому мое предложение - пять лет для Государственной Думы и шесть лет для президента", - гораздо более доступно, чем в Послании Федеральному Собранию, объяснил свою логику Медведев. "Я не знаю, может быть, пройдет 30-40 лет, и те задачи, которые стоят сегодня перед государством, будут решены. И тогда мы можем вернуться к каким-то другим срокам. Но это уже будет не моя проблема", - пообещал не задерживаться так надолго во власти Медведев.
Под конец американская аудитория в своих вопросах вернулась к двусторонним отношениям, пытаясь строить прогнозы относительно будущей встречи с Бараком Обамой. "В нынешней ситуации усилия очень многих государств направлены на то, чтобы преодолеть кризис. Может быть, это даже неплохо. Это создает возможность забыть о каких-то расхождениях, потому что, когда есть общий враг, а этот враг очевиден - это кризис, - другие мотивы, другие моменты отступают. Я, кстати, вижу в этом неплохую возможность и для того, чтобы восстановить ряд утраченных позиций в российско-американских отношениях", - продемонстрировал Медведев чисто русскую логику в стиле "не было бы счастья, да несчастье помогло".
Последнее слово было за модератором дискуссии Мадлен Олбрайт. "Вскоре пройдет инаугурация 44-го президента США, и вновь это произойдет мирно. И мы очень гордимся тем, что у нас именно так все и происходит, что мы самая старая демократия в мире. И я не считаю, что у России и США когда-то были такие молодые впечатляющие президенты, которые способны общаться по-новому. И я как престарелая дама хотела бы пожелать вам удачи", - сказала Мадлен Олбрайт. С высоты ее опыта - опыта работы с несколькими российскими президентами, временами острой и даже конфликтной, - это прозвучало почти как: "Мальчики, только не ссорьтесь".