Телефильм "Мой муж - гений", представленный в рамках "Закрытого показа", вызвал у публики определенный интерес, но главным образом не как художественное произведение, а как сумма относительно правдоподобных и чрезвычайно сомнительных фактов из жизни известного исторического лица - академика Льва Давыдовича Ландау.
В претензии
Это не совсем нормально. Тем более что и создатели в обиде. Да еще в претензии. Они все - от актеров и сценаристов до режиссеров и продюсеров - считают, что не просто экранизировали мемуарную книгу Коры Ландау и не только беллетризировали биографию известного человека, но сняли картину еще о чем-то ином. Например, о Любви, которая превыше всего. В том числе и общепринятых моральных установлений.
Хотя резонен вопрос: если сам Ландау здесь для примера, что называется, сбоку припеку, в крайнем случае, прототип, то зачем им понадобилась его фамилия? Не правильнее ли было бы назвать по-другому, "Ландфрау", скажем.
Ответ режиссера Татьяны Архипцовой такой: если бы они нарекли своего героя как-нибудь иначе, то их бы обвинили в трусости. От себя добавлю: их могли бы обвинить, чего доброго, и в мародерстве.
А они не струсили, и теперь их укоряют всего лишь в спекуляции на великом имени и в паразитировании на судьбе его обладателя.
Действительно, если на секундочку допустить, что муж-гений - не Ландау, то что останется от этого "художественного" сочинения?
Авторы то и дело путаются в своих претензиях. С одной стороны, просят не сравнивать их героев с реальными лицами. ("Мы создавали образ Ландау".) С другой стороны, когда им говорят, как их "образы" нелепо выглядят, как их герои себя неправдоподобно ведут, они тут же меняют тактику и ссылаются на мемуары и свидетельства друзей и родных прототипа.
Высокие отношения
Я очень старался смотреть эту историю серьезно, но не всегда получалось удержаться от смеха.
...Образ Ландау разбился в автомобильной катастрофе и впал в кому. Когда из нее вышел, увидел женщину, которая назвалась его женой и сразу потребовала, чтобы он ее узнал. Больной не узнал, разволновался: ты, мол, не Кора, моя любимая женщина, а мошенница. Тогда она стремительно скинула с себя одежды, и ученый, взглянув на ее грудь, идентифицировал ее со своей женой. Но тут вошла его любовница и, смекнув, что к чему, тоже стала раздеваться... Он и ее признал по обнаженному бюсту. Следующим в палату вошел доктор, и всем стало неловко.
Кроме авторов, увы.
...Совсем смешная сцена, когда ночная сестра залезает в постель к Ландфрау и, извините, "осваивает" больного, пребывающего в полуобморочном состоянии.
Режиссер фильма пояснила, что это не абсурд и что такое возможно. Что она консультировалась с докторами на сей счет.
Исполнитель главной роли артист Спиваковский взял ноту выше. Эту сцену, объяснил он, надо воспринимать образно. Она символична. Насилование сестрой-сиделкой великого ученого - это метафора изнасилования советской системой суверенной личности незаурядного человека.
Такое толкование смешнее самого фильма.
...Много раз обиженная и униженная жена время от времени страдает, иногда решается закатить истерику, но в общем уже смирилась и готова все простить, потому как ее муж - гений.
Стоп. Из чего она решила, что он - гений? Из того, что мы видим на экране, никак не следует это умозаключение. Ну чудак, ну тиран, ну неврастеник, ну сладострастник...
Ах да... Он же на самом деле не Ландфрау; он - Ландау! А Ландау действительно гений. Кто ж с этим будет спорить...
Вот нам и причина, по которой авторам для их героя понадобилась знатная фамилия великого физика. Фамилия "Ландау" здесь как костыль, без которого повествование о сексуально озабоченном физике и шагу не могло бы ступить. Фамилия нужна как знамя, в которое драпируются сценаристы, режиссер и продюсеры. Всем им кажется, что они неуязвимы и непобедимы.
И напоследок
Значит, что получилось: жил-был ученый один. Сначала он падал в обморок от прикосновения к женщине, потом он их "осваивал" в порядке живой очереди и в присутствии ревнивой жены на зависть коллегам, гэбэшникам и, как теперь выясняется, потомкам. Потом случилось ДТП. Потом доктора совершили чудо: они вернули пострадавшего к жизни. Правда, наполовину. То есть восстановили его недюжинные половые потенции, но возвратить его гениальные способности так и не смогли.
Есть, однако, одна тонкость, отделяющая художественное произведение от мимикрии под него. Художник способен сообщить самой бредовой ситуации убедительную достоверность. Нехудожник способен любую достоверную историю обратить в бред. Что, собственно, и случилось в этом фильме.
Что же касается акции протеста, предпринятой академиками, то это - большая промашка с их стороны.
Со своей стороны, авторы и инициаторы проекта должны быть особенно благодарны ученым за акцию. Она стала важной составляющей рекламной раскрутки мыльного пузыря под названием "Мой муж - гений".
Желтая беллетристика, как и желтая пресса - ловушка. Не они, академики, первыми в нее угодили. Не они - последними будут ее жертвами.
Кстати
Еще в 90-м году был снят о Ландау совершенно замечательный фильм "Жизнь после смерти" классиком документального кино
Майей Меркель. Тогда же он был показан, если я правильно помню, на канале "Культура". Вот из него было понятно, что Ландау - гений.
Сейчас снимается художественный фильм о Ландау талантливым молодым режиссером Ильей Хржановским. Известно, что инициаторы проекта обращались на Первый с предложением о сотрудничестве. Теперь легко догадаться, по какой причине им было отказано.
На это у меня есть любимый афоризм из Булгакова: "Украсть не трудно; положить на место - вот в чем вся штука".