Журналист Михаил Бекетов, на которого было совершено нападение, до сих пор остается в коме. За его жизнь борются врачи Института им. Склифосовского. (См. "РГ" за 17.11.08.) Друзья Бекетова утверждают, что причины обижаться на журналиста были у администрации Химок. Глава администрации Химок Владимир Стрельченко обратился в "РГ" с просьбой прокомментировать скандальное дело. Мы выполняем его просьбу.
Российская газета: Владимир Владимирович, как вы можете объяснить избиение Михаила Бекетова? Кто вам сообщил о нем?
Владимир Стрельченко: Мне позвонил замглавы по медицине Иван Бутенко и, как и положено, сообщил, что в городском округе есть тяжелый больной. Мне всегда сообщают о таких больных, которые появляются вследствие аварий или каких-либо ЧП. Я попросил оказать Бекетову помощь и предпринять все меры для его спасения. О том, что его избили, прочитал на следующий день в оперативных сводках из милиции.
РГ: Что вам сейчас известно о ходе расследования?
Стрельченко: Подробности знают, наверное, только следователи. Ход расследования не разглашается. Известно, что это дело взято под всесторонний контроль: и общественности, и вышестоящих органов. Насколько мне известно, отрабатывается несколько версий, но сообщать о них, думаю, должна милиция.
РГ: В прессе появились сообщения о том, что правоохранительные органы якобы получили негласное распоряжение "глубоко не копать, чтобы следы не вывели на того, кого не нужно". Явный намек на администрацию Химок...
Стрельченко: Во-первых, милиция не "копает", а расследует. Во-вторых, считаю, что кто-то очень сильно преувеличивает возможности администрации влиять на милицию.
У прессы их и то больше. В любом случае кивок на администрацию абсурден. С самого первого дня, заступив на должность руководителя Химок, я испытываю определенное давление. Ничего хорошего, сделанного для людей, не освещается в полном объеме, зато есть люди, которые старательно раздувают любой негатив. Считаю, что это борьба за власть. В марте будут очередные выборы - кто-то очень заинтересован в моей дискредитации. Но я уверен, что залог доброй репутации - это прежде всего работа. За пять лет, что я исполняю обязанности мэра Химок, надеюсь, найдется немало людей, которые могут адекватно оценить сделанное мною.
РГ: А с Бекетовым вы лично встречались?
Стрельченко: Первый раз увидел его по телевизору, когда он сообщал о том, что взорвали его машину. Был удивлен тем, что он усмотрел в этом руку администрации, и подал на него заявление в суд. Лично встретились на процессе. Мне понравилось, что на заседании суда, при свидетелях, он сказал, что претензий ко мне не имеет и относится с уважением. Думаю, если процесс закончился бы (очередное заседание суда должно было состояться 20 ноября. - Прим. ред.), все вопросы между нами окончательно выяснились бы.
РГ: В связи с нападением на Бекетова в СМИ широко обсуждаются три истории, вызвавшие широкий общественный резонанс. Первая связана с перезахоронением останков летчиков, погибших во время Великой Отечественной войны, от проходной завода. Чем была продиктована такая необходимость?
Стрельченко: Те, кто против администрации Химок организует кампанию, связанную с этой историей, плохо знают законы. Согласно законодательству перезахоронение может производить только военкомат. Я официально заявляю: прошло детальное расследование ситуации. История началась четыре года назад по инициативе совета ветеранов. Дело в том, что красноармейцы, которые лежали в могилах вместе с летчиками, когда-то покоились на нашем кладбище. Ветераны хотели, во-первых, вернуть их на прежнее место, а во-вторых, сделать так, чтобы прах всех героев покоился в более подходящем, более достойном, более удобном для посещения месте.
Военкомат связался с родственниками, от которых получили согласие, даже просьбу сделать так, как было задумано. Администрация приняла участие только в обеспечении этого процесса и в установке нового памятника. Кто-то говорил, что все затеяно для постройки здания. Неправда. Здание действительно выросло, но внутри самого завода. Никакого отношения к памятнику оно не имеет. Когда открывали памятник, дело дошло до смешного. Стоит оператор известного канала и снимает меня. Говорю: снимите памятник. В ответ: нам сказали это не снимать. Крупным планом показывали какие-то развороченные ямы, а не памятник. Потом корреспондент одной уважаемой газеты нашел человеческую кость и заявил, что во время перезахоронения ее здесь "забыли". Прокуратура изъяла у него кость и затем была проведена ее экспертиза. Выяснилось, что кость принадлежит женщине, умершей в 1954 году. Есть официальные документы.
РГ: Чтобы исключить негативную трактовку перезахоронения, наверное, надо было спросить мнение жителей, провести, предположим, референдум?
Стрельченко: Решение о перезахоронении принималось не за закрытыми дверями. Совет ветеранов подал идею. Совет депутатов ее одобрил. Предварительная работа шла более двух лет. Разве этого мало? Кому-то очень захотелось шоу. Причем увязали его с акцией по сносу памятника в Прибалтике. Но там действительно было кощунство. А в Химках перезахоронение прошло со всеми почестями: почетный караул, военный оркестр, салют. Появился новый красивый памятник и место, где можно отдать дань уважения героям.
РГ: Вторая нашумевшая акция - противостояние властей и общественности из-за химкинского леса. Многие утверждают, что вначале планировалось вырубить более тысячи гектаров уникальной 300-летней дубравы под застройку. Потом, после общественных слушаний, на которых жители решительно сказали "нет", появился план строительства магистрали Москва - Санкт-Петербург. Местная администрация боролась за сохранение дубравы?
Стрельченко: Поправлю вас: это не дубрава, а компенсационное озеленение, которое было сделано при сносе леса, когда строился канал. К тому же те, кто знает историю Химок, помнят, что в этом месте проблемы с экологией начались еще во время испытания ракетных систем. Конечно, там нужен лес. Он стоял и будет стоять. Это лес федеральный. Решение по его сносу принимает не местная администрация, а экологическая структура органов федеральной власти, занимающаяся природоохранной деятельностью. Она дает экспертное заключение, что сносить и что при этом делать. Если даже сносятся какие-то деревья, высаживается компенсационное озеленение. Сколько срубили - столько же и посадили. При строительстве дороги сразу же закладываются деньги на компенсационные насаждения. Без природоохранного исследования, экологических заключений дорога Москва - Санкт-Петербург строиться не может. Она будет федеральной. И все федеральные законы, которые приняты в нашем государстве, будут соблюдены. Я, как глава администрации, гарантирую, что, пока проект дороги не подпишут все ответственные организации, разрешение на строительство этой дороги подписано не будет. Я не хочу стоять перед избирателями и объясняться, почему поставил подпись без заключений экологов.
Строительство дороги может вызывать недовольство тех, кто проживает рядом с будущей трассой, кто построил там свои дома. Да, трасса, конечно, создает определенные неудобства. Изменяется и стоимость возведенных объектов, меняется привлекательность построек. Но как же быть, если надо решать проблемы загруженности Ленинградки? Надеюсь, широкий резонанс вокруг этой ситуации сыграет в итоге положительную роль. Определенные государственные структуры более внимательно отнесутся к этому проекту, и в результате он станет самым экологически чистым.
РГ: В связи с покушением на Бекетова часто упоминается его последняя статья, где говорится, что администрация Химок без проведения тендера взяла кредит в одном из столичных банков. Зачем были нужны эти деньги?
Стрельченко: Начну с того, что действительно была ситуация, когда мы думали, что не сможем вовремя подготовить город к зиме, выполнить задание по наполнению бюджета. Тогда и возникла идея взять кредит в банке, чтобы не сорвать выплату зарплаты врачам, учителям, сделать необходимый ремонт к зиме. Отмечу, что прежде, за все время, что я занимаю пост главы, мы никогда не прибегали к помощи банков. Отказались в конце концов от этой идеи и на сей раз. Ни копейки не взяли. Я горжусь, что наши экономисты правильно просчитали бюджет и мы обошлись без кредитной истории.