Такого тяжелого месяца сотрудники Агентства по страхованию вкладов (АСВ), прошедшие "огонь и воду" в 1998-1999 годах , не припомнят. Банки лопались один за другим, и нужно было либо спасать их либо "хоронить". Вроде с первой волной справились, но что будет дальше? Об этом наш корреспондент беседовал с заместителем генерального директора агентства Андреем Мельниковым.
- Ожидается ли вторая волна? Что будет с банковской системой в будущем году?
- Многие экономисты и представители государственных структур, исходя из того что у нас начинает сокращаться объем промышленного производства, снижается деловая активность и вся экономика начинает перестраиваться на другие принципы финансирования, предрекают серьезные трудности. Есть даже сценарий "2003", по которому Россия должна оказаться в таком же положении, как была в 2003 году, с такой же структурой отраслей, спросом, зарплатами и т.д. Для этого есть определенные предпосылки. Это, конечно, худший вариант. Но то, что у нас может быть непростая весна и начало лета, вполне вероятно, причем это осознается и правительством и Центральным банком. И государство сейчас предпринимает меры, чтобы этот риск не возник. Вводятся льготы по налогообложению для граждан, для компаний, расширяется доступ банков к ликвидности и т.д. Риски есть, но хорошо, что мы все вместе имеем представление об этой опасности, знаем сроки, когда она может проявиться. Кто предупрежден - тот вооружен. Таким образом, можно если не предотвратить новую волну кризисных событий, то максимально сгладить ее.
Возможно, следующая волна будет связана с возвратом кредитов в реальном секторе и со стороны физических лиц. Здесь многое будет зависеть от умения банкиров и кредиторов договариваться. Если они не сделают шаг навстречу друг другу с точки зрения отсрочки платежей и условий погашения процентов, то будет хуже всем. Я думаю, что это житейское трезвомыслие возобладает, потому что мы все помним 1998 год, когда была похожая ситуация, и выход из нее нашли - все стремились договориться и потесниться. Тот, кто не будет договариваться, очевидно, рискует встать первым в очереди на банкротство.
- Где предел возможностей АСВ в плане санации банков?
- Вы имеете в виду, насколько хватит денег... Это зависит от того, насколько серьезной будет проблема. У нас есть фонд страхования вкладов, из которого мы платим вкладчикам. Это некая подушка безопасности, которая необходима для проведения текущих выплат. Эта осень показывает, что размера фонда достаточно для того, чтобы проводить платежи. Максимальный размер фонда, который у нас был, 87 миллиардов рублей. С этим показателем мы подошли к сентябрю. Сейчас в фонде около 80 миллиардов. За несколько месяцев паники и ухода многих банков с рынка всего-навсего мы израсходовали семь миллиардов. Очень много банков сохранилось благодаря рыночным инвесторам и усилиям государства по санации. Дальше, я думаю, будет повторяться тот же самый сценарий. Мы вряд ли выберем весь фонд до дна. А о банковском апокалипсисе мы не думаем, если его брать в расчет, то тогда лучше сразу ложиться в гроб. Но даже если предположим, что вдруг по каким-то причинам все-таки мы израсходуем весь фонд, то на подстраховке у нас федеральный бюджет. Если образуется дефицит фонда, то включается механизм пополнения его из бюджета.
Сейчас государство ни копейки не выделяет в фонд. Но выделены средства на финансовое оздоровление банков. Это 200 миллиардов рублей. До последнего времени санацию проводили за счет долгосрочных кредитов ЦБ.
- Какой опыт приобрело АСВ в ходе реализации Закона "О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2011 года"?
- За неполные два месяца, прошедшие со дня принятия закона, только в АСВ поступили документы по 20 кредитным организациям. Из них четыре банка находятся в первой сотне, а остальные во второй и третьей сотнях. В короткий срок нужно было оценить их финансовое положение и принять решение о формах финансового оздоровления и после этого уже начать сами процедуры. То есть с точки зрения логистики действий Банка России, АСВ и организации процесса работа за этот месяц была проделана действительно экстраординарная.
Что происходит с этой двадцаткой? Судьбы этих банков складываются по-разному: десять кредитных организаций нашли новых инвесторов, и проблемы кредиторов и вкладчиков решены здесь автоматически, то есть банки продолжают свою нормальную деятельность, только у них поменялся владелец. Если бы была обычная рыночная ситуация, то банк-инвестор нашел бы деньги на рынке, но так как рынки у нас стоят и денег нет, то государство вынуждено было взять финансирование этих процедур на себя.
Четыре банка у нас ушли на ликвидацию, потому что возможностей их финансового оздоровления мы не увидели. Каждый из них был несчастен по-своему, но основное, что видно, это примерно одна и та же картина: получение ресурсов за счет вкладов населения и размещение их в очень крупные проекты, связанные непосредственно с хозяевами банков. Причем конечные объекты инвестиций никак не связаны юридически с самим банком. И в этих условиях и АСВ, и инвесторы оказываются в ситуации, когда риски возврата кредитов практически стопроцентные. Условно все завязано на личность одного человека, и с одним росчерком пера все активы исчезают, как по мановению волшебной палочки, а дальше - только уголовное преследование. Поэтому такие банки никто, находящийся в трезвом уме, восстанавливать не будет. Мы считаем, что такого рода бизнес никак не подходит под критерий социально-экономической значимости, а рассчитаться с вкладчиками можно через систему страхования вкладов, что мы, собственно, и делаем. Так было с банком "Сочи", в Тюменьэнергобанке выплаты крупные, но вкладчики защищены в любом случае.
В одном банке у нас до сих пор действует временная администрация. Это ВЕФК - крупный банк в Санкт-Петербурге. Для него мы до сих пор ищем инвестора и в то же время рассматриваем другие варианты его санации. Оставшиеся проекты находятся в процессе работы.
- Какими критериями вы руководствуетесь, когда решаете, какой банк нужно санировать?
- Каждый раз это исключительно штучная и "ювелирная работа", потому что никакие общие критерии в конкретной ситуации срабатывать не будут. Можно называть это субъективизмом, но на самом деле - это профессиональное суждение, смысл которого состоит в том, что люди берут на себя ответственность и принимают принципиальные решения. Изучается структура вкладов населения конкретного банка, его филиальная сеть, кредитный портфель, характер операций и прочее. Определяется, имеет ли банк социально-экономическую значимость, то есть решается вопрос: можно ли тратить деньги налогоплательщиков на восстановление его финансового положения или нет. Точно так же себя ведут надзорные органы в США, Великобритании и других странах - там, где сейчас идет спасение банков. Просто человечество ничего другого не придумало.
Одним из важнейших критериев является объем вкладов. Он должен составлять не менее 1-1,5 миллиарда рублей населения, если меньше, то скорее всего не стоит рассматривать варианты спасения, потому что наверняка не найдется оснований, что этот банк имеет какое-то важное значение для экономики какого-либо субъекта Федерации или страны в целом. Для общества в целом дешевле выплатить страховку его вкладчикам, а банк ликвидировать.
- По закону, который был принят ранее по инициативе АСВ, ответственность за банкротство несут и топ-менеджмент, и хозяева банка.
- АСВ и Банк России в этом направлении и действуют. Осуществляя санацию, мы не спасаем акционеров банка, не спасаем его руководство, мы спасаем кредиторов и вкладчиков. Мы финансируем новых инвесторов банка, а не его старых собственников.