В небольшом поселке Косулино не умолкают разговоры о необычном судебном процессе: прямо в школе двух шестнадцатилетних друзей осудили за кражу.
Однажды ночью девятиклассники, обоих зовут Димами, изрядно нахлебались пива и решили ограбить родную школу. Подождали, пока сторож отлучится, пробрались в здание и ломиком взломали дверь в "пионерскую комнату" (так в Косулино по старой памяти называют помещение, где сидят педагоги-организаторы внеклассной работы). Недолго думая, Димы решили присвоить технику: неплохой процессор от компьютера, фотоаппарат, видеокамеру, музыкальный центр - и со всем этим добром спокойненько покинули школьные стены. Награбленное мальчики спрятали тут же - в сарае у школы.
Однако воришкам не повезло - ночью их, нагруженных краденым, заметил знакомый сторожа, проходивший мимо школы. Бдительный косулинец тут же вызвал милицию, и уже наутро одного из Дмитриев опознали по рыжей челке, которая одна на все село. Мальчишки отпираться не стали и тут же показали, где спрятали краденое.
Однако на этом их беды не закончились. Решив, что история довольно поучительная, Белоярский районный суд устроил показательный процесс - прямо на сцене небольшого актового зала косулинской школы при учителях и детях. Так сказать, в профилактических целях, чтоб другим неповадно было.
Школьный сбор
- О выездном заседании мы известили комиссию по делам несовершеннолетних - там не возражали, - рассказала корреспонденту "РГ" помощник судьи по делам несовершеннолетних Белоярского районного суда Елена Анфалова. - И сами мальчики спокойно отнеслись к этому известию - были не против. Мамы, конечно, не хотели, чтобы их детей выставляли на всеобщее обозрение, но, по нашему мнению, никаких весомых доводов против не привели. Тогда мы связались с директором школы, попросили организовать сбор учеников.
В косулинской школе учится чуть больше трехсот детей. На показательный процесс привели тех, кто постарше, - с восьмого по одиннадцатый классы. Актовый зал, где обычно проходят школьные концерты, балы и выступления, превратили в зал суда. На сцене - судебная кафедра, строгая служительница Фемиды с молоточком, адвокаты мальчишек, прокурор, сами "гвозди программы" - все, как и положено. В зале - ошеломленные зрители, порядка девяноста человек. Действо настоящее и абсолютно серьезное. Несмотря на школьные стены, судебное заседание длилось четыре часа. В результате воришек приговорили к сточасовым исправительным работам, а зрители отправились по домам переваривать увиденное.
- У меня очень противоречивое чувство осталось. За свою практику я впервые на подобном процессе, - до сих пор сомневается директор косулинской школы Ольга Черемисина. - Мальчики не хулиганы, мы никогда не замечали за ними ничего противоправного. Они просто не умеют и не хотят учиться. За ними никто не следит, вот они и натворили, сами не зная что. Но воспитывать-то надо! Я сама не определилась, насколько корректен такой метод...
Червь сомнения
Корректность и полезность метода вызывают сомнения не у одного директора школы. Чтобы разобраться, насколько нужно было показательное действо, корреспонденты "РГ" отправились в школу. Выяснилось, что мнения по поводу нового для всех воспитательного метода у косулинцев кардинально разошлись.
Педагог-организатор Людмила Медведева заявила, что она "резко против". И это несмотря на то, что Людмила Аскольдовна является непосредственно пострадавшей стороной - малолетние воришки утащили из "пионерской" именно ее компьютер.
А некоторые учителя, отринув жалость, просто сомневаются в воспитательном эффекте показательных процессов и считают, что такое "коллективное судилище" принесет скорее обратный результат. Сам инициатор косулинского процесса - Белоярский районный суд - приводит конкретные доводы в пользу принародного вынесения приговора. В Белоярском районе даже стало нормой пару раз в год проводить выездные судебные заседания в школах - в рамках профилактики преступлений среди подростков. Более того, случайно это или нет, но именно здесь за последние годы стремительно снизилась детская преступность. Есть даже конкретные цифры: за девять месяцев этого года осуждено 12 малолетних нарушителей закона, а в прошлом году уголовный барьер перешагнуло в три раза больше мальчиков и девочек.
Не от большого ума
Так или иначе, но чисто по-человечески Дим можно только пожалеть - не от хорошей жизни и большого ума полезли мальчишки в школу за старой техникой. Благополучными их семьи не назовешь: один живет с отцом, большим любителем крепких алкогольных напитков, и матерью, которая практически круглосуточно находится на работе, чтобы прокормить семью. Второй Дима с мамой и сестрой полтора года назад приехал из Казахстана. Семейство поселилось на съемной квартире, мама работает фасовщицей в магазине с соответствующей зарплатой, и подростку приходится самостоятельно зарабатывать и на хлеб, и на карманные расходы. Понятно, что о каком-то положительном примере или воспитании со стороны семьи и речи быть не может.
На показательном процессе подростки краснели, заикались, говорили, что больше так не будут. Но по всеобщему утверждению, четыре часа прилюдной казни не стали для них личной трагедией. Однако было ли это полезно - окончательно не могут определиться ни педагоги, ни сами малолетние воришки.
Вообще, о пользе общественного судилища спорить можно долго. И суд, и директор школы, и защитники сходятся, пожалуй, только в одном: нужно очень осторожно выбирать, кого можно выставить на показательный процесс, а кого нет. И решиться можно только с твердой уверенностью, что такие вот четыре часа позора не навредят психике подсудимого.
Владимир Попов,
председатель правления Союза правозащитных организаций Свердловской области:
- Суд у нас по определению открытый. Только в специально оговоренных случаях судья может закрыть процесс, а так присутствовать на заседании может любой желающий. И по сути актовый зал - то же самое, что большой зал в суде. Естественно, если показательный процесс идет над подростком, надо советоваться с родителями, с комиссией по делам несовершеннолетних. Однако я не рекомендовал бы превращать такие процессы в рутинный механизм. Это должно быть редким исключением, а не правилом. Тем более, я не вижу, если честно, никакой эффективности. Иной подросток будет только куражиться на сцене и своей вины не почувствует, что тогда уж говорить о несовершеннолетних зрителях.