В ближайшее время депутаты Госдумы должны принять решение о том, кто и как будет оценивать и реализовывать вещественные доказательства, конфискованные в процессе уголовного расследования. На весенней сессии планируется рассмотреть законопроект "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ", который направлен на совершенствование норм законодательства, регулирующих процедуры изъятия, хранения, оценки и реализации вещественных доказательств по уголовным делам в экономической сфере. Если закон будет принят, то предприниматели наконец смогут спать спокойно, не опасаясь за сохранность своего имущества, изъятого в качестве вещественных доказательств. А в случае его реализации рассчитывать на адекватную стоимость своего товара.
Сегодня согласно действующему законодательству существует около 30 норм административного и уголовного законодательства, являющихся основанием для конфискации, изъятия или ареста имущества в качестве вещественного доказательства. При этом сама процедура изъятия, хранения и реализации вещдоков прописана в законодательстве не совсем четко, это позволяет сотрудникам госорганов злоупотреблять своими полномочиями.
Как правило, изъятие или арест товара происходит на ранних стадиях расследования, еще до признания вины подозреваемых, без составления детальной описи и проведения оценки стоимости продукции. Решение о продаже имущества принимает следователь, а продажу его осуществляет РФФИ.
Более того, практика реализации вещественных доказательств показывает, что товар обычно продается по минимальным ценам, которые весьма далеки от рыночных. Пример тому серия громких дел с конфискацией мобильных телефонов, которые впоследствии были проданы за рекордно низкую цену -5 рублей за штуку.
Вот и получается, что даже если суд признает обвиняемого собственника имущества невиновным, максимум, что он получит, это вырученные от реализации его имущества деньги, которые просто несоизмеримы с материальной ценностью ранее принадлежащего ему товара. И это в лучшем случае. Бывают варианты, когда товар просто исчезал в неизвестном направлении. Как, например, в случае с предпринимателем Владимиром Костылевым. Бизнесмен приобрел вертолет BELL-407, который впоследствии был приобщен к делу в качестве вещественного доказательства. Предприниматель не имел к возбужденному уголовному делу никакого отношения и был официально признан добросовестным покупателем. Однако после рассмотрения дела вертолет исчез и его владелец так и не получил никакой компенсации. Кстати, стоимость вертолета марки BELL-407 оценивается на рынке около 1,5 миллиона долларов.
И это не единичные случаи, бизнес уже давно бьет тревогу, считая, что государство сознательно "обирает" несчастных бизнесменов, а масштабы коррупции в этой сфере просто огромные. И если крупные компании после таких действий еще как-то могут существовать, то небольшие компании в результате потери товара вынуждены закрываться. Причем часто под эту практику попадают компании, которые ничего не нарушили.
Согласно новому закону все имущество, признанное вещественным доказательством, отныне будет изыматься строго по описи, а решение о реализации вещественных доказательств будет принимать только суд. Кроме того, оценивать стоимость товара станут независимые оценщики, а чтобы у них не было соблазна злоупотреблять своими полномочиями, за умышленную и неадекватную оценку вещественных доказательств введена уголовная ответственность.
Несмотря на благие цели, законопроект вызвал неоднозначную реакцию. Так, Дарья Окунева, управляющий директор компании "Нексиа Пачоли Консалтинг", считает, что, конечно, проведение независимой оценки имущества, подлежащего реализации, - это нормальная практика в условиях развитой экономики. Вопрос в другом - исключит ли это недобросовестность лиц, реализующих имущество? По мнению эксперта, ситуация может повторить всем известные факты реализации арестованного имущества с таможенных складов на основании оценки, проведенной "зависимой" карманной оценочной компанией. Для исключения такой ситуации необходим тщательный отбор оценочных компаний. Но здесь встает другой вопрос - стоимость услуг: критериям качества, опыта на рынке и сложившейся репутации соответствуют компании, для которых подобные проекты по оценке будут просто нерентабельны.
Что же касается введения уголовной ответственности для оценщиков, то, по мнению Дарьи Окуневой, вопрос неоднозначен. В настоящий момент оценочная деятельность является страхуемым видом деятельности, и убытки, причиняемые неправомерными действиями оценщиков, покрываются из следующих источников: страховое покрытие, компенсационный фонд саморегулируемой организации, членом которой является оценщик, имущество оценщика, пояснила эксперт.
Помимо этого нотариусы и аудиторы фиксируют факт, таким образом достаточно легко установить правдивость их выводов. Что касается оценщиков - это прежде всего консультанты, высказывающие свое мнение, действующие при определенных условиях и допущениях. Таким образом, считает Дарья Окунева, не представляется возможным сделать вывод о намеренном причинении ущерба, что влечет уголовную ответственность. Действия оценщика могут быть всегда квалифицированы как непреднамеренные, считает эксперт.
Законопроект не очень нравится не только оценщикам, его не поддерживают правоохранительные органы, ну это понятно. Но самое интересное, что некоторые представители бизнеса считают, что ничего менять не надо. Потому что это один из способов борьбы с конкурентами.
Несмотря на споры, ответственный Комитет Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству данный законопроект поддержал и рекомендовал депутатам принять его в первом чтении. Свой положительный отзыв прислал и Верховный суд РФ.