Перед началом спектакля "Владимир, или Прерванный полет", привезенного в Москву Театром Наций, склонившись над небольшим залом Центра им. Мейерхольда, переводчица просит публику максимально приглушить звук в аппаратах синхронного перевода: лишние звуки хорошо слышны на сцене, а Марина очень нервничает: "Вы сами это увидите".
Мы это увидели. Из глубины сцены, уже наполненной звуками хорошо знакомых в России аранжировок Константина Казанского, того самого, что сделал с Высоцким три пластинки во Франции (его гитара сопровождает спектакль вместе со скрипкой и виолончелью Филиппа Гарсиа и Олега Пономаренко), выходит женщина с чарующей улыбкой колдуньи. Она размышляет, вспоминает, читает стихи и поет песни поэта, ставшего символом огромной эпохи и давно вышедшего за ее пределы подобно той планете, что с именем "ВладВысоцкий" вращается между Марсом и Юпитером.
Марина Влади играет театральную версию своей знаменитой книги, написанной через семь лет после смерти мужа. Она стала настолько популярна во Франции, что в 2006 году Жан-Люк Тардье предложил превратить ее в спектакль и играть в том самом театре "Бюф дю Нор", где когда-то пел Высоцкий. Марина говорит, что чувства слишком переполняли ее и, если бы не новая форма, она бы ни за что не согласилась.
Новая форма - это отсутствие обращения "ты", которым так обжигает ее книга. В спектакле Тардье она рассказывает точно не о себе, а о какой-то другой женщине и постороннем мужчине. Она почти отстранена, царственно сдержанна, и лишь однажды, когда она читает последнее стихотворение Высоцкого: "Я жив 12 лет тобой и Господом храним", - рыдание прорывается сквозь ее полнозвучный, чарующий своей мягкостью голос, и становится ясно, насколько она волнуется. И что ни о каком "ты" здесь и речи быть не могло.
Тяжелый траур давно прошел, как и последовавший за ним другой брак. Неожиданно, свершив огромный круг, жизнь вернула ее к своей самой яркой, пылающей странице. Влади почти не смотрит наверх, туда, где время от времени выплывает его портрет. Собственно, поначалу кажется, будто это какой-то горный ландшафт. И только потом начинаешь различать глазницу, бровь и, наконец, все напряженное в волевом порыве лицо. Этот виртуозный видеоряд сделали Мишель Виноградофф и художник по свету Жак Рувероллис. "Посмотрите, вот он без страховки идет", - не поет, а проговаривает Марина по-русски и по-французски, стараясь не смотреть, и все же не выдерживает, смотрит наверх, туда, где из горного ландшафта выплывает его до боли знакомое лицо. И перехватывает горло от того, что на наших глазах звезда, "колдунья" Марина Влади превращается в простоволосую жену великого русского поэта, которая вслед за ним уходит в миф, в легенду, в будущее.
Одни из самых сильных мгновений этого предельно простого по форме спектакля- когда Марина начинает петь, а из динамика ее голос подхватывает Высоцкий. И становится слышно, как близки друг другу и как контрастны эти два человека, эти два голоса: один - неповторимо предельный, надрывный, другой - восхитительно мягкий, чарующий какой-то из самых глубин идущей гармонией.
В самом конце она поет песню про друга, не вернувшегося назад из боя. Устало сидя на тумбе, она произносит знакомые слова вовсе не о солдате, а о себе и о том, что это для нее вода, воздух и небо больше никогда не будут теми же самыми. И о том, что с каждым новым спектаклем этот ее давно умерший и от боли почти забытый русский муж будет становиться все дороже и ближе. Просто потому, что он стал самым великим из всех, с кем ей довелось встретиться.
Московский зал с благодарностью и любовью отвечает Марине овацией.
Обзоры, отчеты, анонсы лучших культурных событий - в "Афише РГ"