Российские фермеры как класс оказались ныне в ряду тех, кого экономический кризис затронул слабо. Минувший год выдался не худшим для российского села. Вольные хлебопашцы расширили свою долю в зерновом клине страны с 18 до 22 процентов, а поголовье коров увеличили на 12-13 процентов против одного-единственного процента в секторе крупных сельхозорганизаций.
- В последнее десятилетие это наши обычные темпы, - говорит почетный президент Ассоциации крестьянских (фермерских) и сельских кооперативов России (АККОР) Владимир Башмачников. - Проблемы, связанные с кризисом, конечно, дали о себе знать, но на динамике в целом никак не сказались.
Самый высокий куратор АПК первый вице-премьер Виктор Зубков признался на съезде АККОР, что не понимает, на чем держится российское фермерство: на всю страну ни одного типового проекта на 10, 20, 50, 150 коров. Вот на 1000 и 1500 голов - пожалуйста! А нет малых проектов - нет малой механизации, малой энергетики.
На переломе 1990-х Ельцин и Гайдар дали первопроходцам самое ценное на то время - деньги и волю, но дальше власти решили, что этого более чем достаточно. А когда на поля вышли агрохолдинги, многим показалось: вот они, и финансы, и технологии, и несметные урожаи в одном флаконе. Многопечальный опыт советского гигантизма был мгновенно забыт. Даже нацпроект в АПК предполагал строительство свыше 300 ферм исключительно на 500, 1000, 1500 голов крупного рогатого скота. Руководителям предприятий пообещали: будут проблемы - не отчаивайтесь, перекредитуем. Сейчас многие из них на грани банкротства: денег "перекредитоваться" просто нет.
- Я не вижу особого смысла в том, чтобы бранить агрохолдинги, - огорошил недавно публику белгородский губернатор Евгений Савченко. - У концентрации капитала свои достоинства. Но сегодня для меня очевидно: без малого бизнеса - 200 тысяч семейных молочных ферм и 100 тысяч мясных - животноводство мы никогда не вытянем. В устах законодателя холдинговых мод такое признание дорогого стоит.
Только вот вопрос: кто в фермеры нынче пойдет? Кадровый поток заточен на города, и обратного движения не предвидится. Где же те души, что на свой страх и риск будут сеять, сажать, убирать? Аналитики АККОР убеждали меня: есть такие души! К счастью, еще есть. По их раскладке получается такая картина: погоду в фермерстве нынче делают 40 - 50 тысяч хозяйств, у остальных дела идут ни шатко ни валко. Все вместе прибавку в миллион голов рогатого скота они дадут - не больше. Но за их спинами - 18 миллионов личных подворий. У большинства скот - исключительно средство самопропитания, а вот около двух миллионов держат по 3-5 коров, продают молоко и мясо в городе - они в полном смысле слова товарные хозяйства. Им бы чуть помочь - землицей, фермой, мягким кредитом, с реализацией продукции: два десятка коров будут совсем не в тягость, к такому напрягу они внутренне готовы. Это значит, что к 2020 году благодаря их усилиям 4 - 5 миллионов голов удастся восстановить, считает Башмачников. Пока еще не 10, что потеряли в 1990-е, но и это немало.
Год назад, когда повеяло продовольственной инфляцией и финансовым кризисом, в минсельхозе решили-таки исполнить давнюю мечту фермеров и подготовить программу развития сектора, прописав в ней все, о чем те говорили ровно десять лет кряду. Разработали. Технологические и финансовые институты выверяли в документе каждую цифру, чтобы фермеры не отхватили чего лишнего. Вышел документ на четыре года общей стоимостью десять миллиардов рублей.
Впрочем, большого значения это теперь не имеет. Когда программу доставили в минфин, идеологов и ходатаев сурово отчитали: "С ума сошли. В кризис!!!"
Что касается фермеров, то они люди прагматичные и знают все, что будет наперед. Программе позволят вылежаться, а когда экономика пойдет вверх, о ней счастливо забудут. До очередного, третьего кризиса.