Несмотря на кризис, бюджет московской онкологической больницы N 62 на этот год перевалил за миллиард рублей. На 13 процентов больше, чем в прошлом.
Впечатление такое, что все финансовые передряги обходят ее стороной. Комфортно, ухожено. Нет ощущения беды, хотя лечатся здесь самые тяжелые больные. Главный врач профессор Анатолий Махсон на жизнь не жалуется. Меня тут же повел показывать новейшее радиологическое оборудование.
Российская газета: Анатолий Нахимович, сколько стоит такое, без преувеличения, роскошное оборудование?
Анатолий Махсон: Был проведен тендер, оборудование оценили в 352 миллиона рублей, и мы его получили. Сейчас заканчивается монтаж.
РГ: 352 миллиона, как говорится, на дороге не валяются. Откуда у городской больницы такие деньги?
Махсон: Не у больницы - у Департамента здравоохранения Москвы. Его руководитель Андрей Петрович Сельцовский, который сам прекрасный клиницист, понимает, что без современного оборудования рак лечить нельзя. И даже в самое преддверие кризиса, когда уже все начали затягивать пояса, нашел возможность именно так оснастить нашу больницу. Назову еще одну цифру. Бюджет нашей больницы на нынешний год перевалил за миллиард рублей. Это на 13 процентов больше, чем бюджет прошлого года - не должно медицинское учреждение страдать от инфляции.
РГ: Опять московское здравоохранение отличается от общероссийского? Впечатление такое, что кризис ему не помеха.
Махсон: Не могу судить о всем здравоохранении России. Знаю другое: уже 19 лет возглавляю 62-ю больницу. Разные были ситуации. Но неизменно особое внимание правительства Москвы, Департамента здравоохранения ко всем нашим проблемам. Судите сами. Российское здравоохранение финансируется из расчета - три процента валового продукта. Московское не опускается ниже восьми процентов.
РГ: Помню, с чего начиналась тут ваша работа - больница влачила жалкое существование...
Махсон: Никак не считаю ее теперешнее состояние каким-то личным достижением. У нас удивительный коллектив. К тому же с самого начала я ощутил поддержку городских властей, их заинтересованность в том, чтобы у столицы была достойная онкологическая служба. Практически теперь в нашей больнице есть все, что требуется для оказания современной эффективной онкологической помощи. А вот когда построят радиологический корпус, включенный в план развития столичного здравоохранения, тогда сможем сказать, что мы полностью вооружены для борьбы с раком.
РГ: Онкологические больные отличаются от тех, кто страдает иными, даже более тяжелыми заболевания. Диагноз "рак" все-таки многие воспринимают как приговор. А у вас - это очень заметно - нет атмосферы беды. Два штатных психотерапевта вряд ли могут противостоять унынию более чем пятисот больных, которые занимают ваши палаты.
Махсон: Вклад этих специалистов огромен. Но они, как правило, помогают самым тяжелым. А вот атмосфера оптимизма, доброты, настрой на выздоровление - это заслуга всех, кто у нас трудится. Мы за городом обитаем. К нам непросто добраться. Но от нас специалисты не уходят.
РГ: Не раз слышала, что ваши и врачи, и медсестры, и санитарки, и гардеробщицы гордятся тем, что трудятся в такой больнице. Однажды была свидетелем, как гардеробщица, принимая у старушки вещи в раздевалке, объясняла, как ей повезло, что именно сюда ее направили на лечение, рассказывала, какие тут врачи, убеждала, что обязательно помогут. Больница, как и театр, начинается с вешалки...
Махсон: Это счастье, когда такой коллектив. Признаюсь, греют душу письма пациентов, которые - именно об этом: о доброте, о внимании со стороны персонала, пишут нам.
РГ: Но в результате постоянная очередь, чтобы попасть именно к вам на лечение.
Махсон: Это проблема. Справиться с ней совсем не просто. Отказывать ни в коем случае никому нельзя. Тем более что согласно приказу Департамента здравоохранения мы каждого больного с диагнозом "злокачественная опухоль" обязаны госпитализировать в течение ближайших двух недель.
РГ: Удается?
Махсон: Пока да. Хотя и с большим трудом. Хотя пропускная способность нашей больницы за последние двадцать лет увеличилась больше чем в три раза. Но и больных с каждым годом больше. К сожалению, во всем мире, и мы тут не исключение, идет постоянный рост злокачественных заболеваний. Около тридцати тысяч москвичей каждый год попадают в раковые клешни. Причин тому много. Не о них сегодня речь. Хочу только повторить то, что твердим постоянно, но нас не все слышат: своевременно выявленный и современно пролеченный рак отступает!