Благодаря "Золотой маске" в Москве вновь показали российско-американский проект "Диана Вишнева. Красота в движении". За год существования он не выдохся, не рассыпался - наоборот, обрел ту жизненную энергию, которая отличает художественное событие от коммерческой поделки.
В конкурсе "Золотой маски" "Диана Вишнева. Красота в движении" фигурирует в двух номинациях - среди претендентов на звания лучшего спектакля и лучшей женской работы в балете и современном танце. Немного, если сравнивать с крупногабаритным классическим грузом, которым заполнен балетный конкурс этого года.
Обвинять в этом некого: спектакль, в создании которого приняли участие три мастера современной хореографии, оказался с секретом. Одного просмотра достаточно, чтобы восхититься изяществом идеи, виртуозностью постановщиков и отчаянной, просто пугающей смелостью балерины - она, кажется, не позволяет себе к концу спектакля сохранить ни грамма ни физических, ни душевных сил. Но для того, чтобы увидеть, что в этом проекте спрятан подлинный шедевр, поверхностного взгляда мало. Тем более что он упакован вместе с двумя просто блестящими постановками.
Одна из них - балет F.L.O.W., "Из любви к женщине", как расшифровали его для московского зрителя. Мозес Пендлтон, руководитель наделавшей у нас шума компании Momix, специализируется на создании хореографии, балансирующей на грани цирка. У него танцовщики гнутся, как лотосы, на длинных лонжах свисают с колосников лианами, сворачиваются зародышами в гимнастических обручах. Диану Вишневу он представил в трех ипостасях, поэтому его поставленный в центр трехчастной композиции спектакль сам состоит из трех не похожих друг на друга частей: в первой и Вишневой-то не узнать - в кромешной темноте она с двумя другими танцовщицами орудует лишь светящимися конечностями, складывая из них то лебедят, то чаек; во второй хореограф играет с отражением балерины в зеркалах; в третьей же превращает ее в подобие дервиша, чьи мерные вращения в платье невероятной конструкции должны быть безупречно музыкальны.
Дуайт Роден, руководитель другой популярной в России танцевальной компании, афроамериканского Complexions, представил балет "Повороты любви", где партнером Вишневой стал Дэзмонд Ричардсон - знаменитый балетный Отелло. Их дуэт, наполненный упоительной нежностью и страстной агрессией, стал событием сам по себе. Хотя стоит отвлечься от этой дуэли, чтобы увидеть прекрасно выстроенную сложную композицию всего спектакля, в котором фоном центральной пары работают блестящие солисты Мариинского театра: Ирина Голуб, Яна Селина, Михаил Лобухин и Александр Сергеев. Их соединения, расставания, обмен партнерами и возвращение к исходному варианту образуют сюжет "Поворотов любви".
Однако спектакли Пендлтона и Родена сами оказываются фоном, вздохом облегчения после столкновения с "Лунным Пьеро" Алексея Ратманского. Стоит восхититься смелостью продюсера проекта Сергея Даниляна, который не побоялся вставить в программу этот душераздирающий спектакль, в котором за прекрасными прыжками и поддержками лопаются, как детские мыльные пузыри, иллюзии и крушится жизнь. Новое художественное оформление "Лунного Пьеро", сделанное Татьяной Черновой, в целом пошло спектаклю на пользу. Маленькое черное платье балерины теперь подчеркнуто выделяет ее из круга трех мужчин, делая более выразительным каждое движение. Хотя жалко того образа маленькой клоунессы, жертвенность, мягкость, капризность и бесконечное очарование которой было не скрыть андрогинному балахону. Безусловно, сложно представить другую отечественную балерину, которая решилась бы выйти на сцену в этом спектакле, - у нас даже экспериментировать предпочитают так, чтобы получить заведомо предсказуемый результат. И все же если в балетах Пендлтона и Родена балерина затмевала исполняемую хореографию, то самым захватывающим в "Лунном Пьеро" оказалось следить за Ратманским. Сохраняя свое фирменное изящество и кажущуюся легкость, его танцевальный язык поражает возможностью соткать из традиционных, порой даже банальных движений сложнейшие комбинации, структура которых выглядит абсолютным эквивалентом музыке. Причем не объезженной десятками предшественников, а той, которой так боится отечественная балетная сцена. Спектакль Ратманского выводит проект Дианы Вишневой из категории проходного, пусть и блестящего шоу, заставляя жалеть, что хореографию подобного калибра можно увидеть лишь раз в год. Да и то вне категории "Лучшая работа балетмейстера".