Серенгети - это заповедник, или, как принято в Африке называть, национальный парк (заповедник, открытый для посетителей).
Это единственное на земле место, где еще можно увидеть многотысячные, уходящие за горизонт стада диких животных. Как седые камни построек дошли к нам крупицами древних цивилизаций, так Африка хранит лоскуток исчезнувшей дикой природы...
Встреча с равниной
Дорога, петляя, повела вниз по склону. За полчаса прохладная высота гор сменилась зноем. Высокие травы исчезли. Тропический лес, влажный и сумрачный, редел, редел и превратился наконец в одинокие деревца с плоскими кронами. Жираф, притаившись в тени, провожает взглядом автомобиль. Непривычное для Африки открытое пространство. Черной точкой парит над степью орел. У нас на глазах птица падает до земли почти у дороги. Сами того не желая, лишаем орла добычи. Бурая птица взлетает, а в траве остается лежать окровавленный заяц. Теплое хрупкое тело еще подрагивает у меня на руке, а орел уже снова кружит над степью. Добычу сверху увидеть - простое дело. А спрятаться жертве некуда. Вся надежда в этом краю на быстрые ноги, и все, кто степь населяет, хорошие бегуны.
Сотни глаз провожают автомобиль. Коричнево-белые с черной полосой на боку антилопы Томсона побежать готовы в любую минуту, но любопытство их держит на месте. Их много. Кажется, степь побрызгал кто-то нежно-коричневой краской. Страусы более осторожны, но тоже не прочь поглазеть на машину, особенно если она едет не прямо на них, а приближается объездом. Хорошо видны красноватые голенастые ноги, запыленные перья и точки озабоченных глаз. Головка на длинной змеиной шее вертится, решает мучительную задачу: бежать или рано? И видишь, наконец, для чего созданы ноги у этой нелетающей птицы.
Но даже те, кто летает, тут, в степи, предпочитают ходить и бегать. Почти вплотную можно подъехать к похожим на маленьких страусов дрофам. Они сначала лениво идут, потом бегут и только в самый последний момент поднимаются, как большие, тяжелые самолеты. Ногами меряют степь птицы-секретари. И даже стервятники, делившие возле дороги труп антилопы, не улетают под прицелом фотографа, а разбегаются, смешно прыгают с оглядкой на место пиршества...
Я вскакиваю и вижу, как в полусотне шагов над травой движется темная, с проседью грива и худая спина. Как следует разглядеть льва мы решаемся из машины. Подъезжаем близко и видим, как лев испуган. Мы встретили старика, дни которого сочтены. Глаза слезятся, передняя лапа вывернута. Не сегодня-завтра отживший свое царь зверей станет добычей шакалов.
Серенгети - малая часть степного пространства. Границы национального парка обозначены лишь на картах. На земле же в одном только месте, возле дороги, стоит каменный знак с надписью: "Серенгети". Та же степь, но магическое слово заповедник заставляет искать глазами что-нибудь новое, и, проехав километров пятнадцать, мы видим наконец чудеса Серенгети. Сначала на горизонте появились неясные тени. Бесконечную ленту живых существ можно было принять за бегство разбитых армий. Неторопливо и методично армии двигались с востока на запад. С бугорка стало видно: движение идет в несколько ниток, и все они пересекают нашу дорогу. Я протер бинокль. Бесконечная армия состояла из темных больших антилоп валдбистов, известных у нас под названием гну.
Машина встретилась с первой шеренгой. Мы стали, и антилопы остановились. Замерла вся шеренга. Лишь в дальних тылах теснились, двигались, напирали. А первые не решались идти. Они изучали нас, помахивали хвостами и не знали, что делать. Выручил антилоп полосатый эскадрон зебр. Смышленые лошади, разглядев хорошенько автомобиль, отошли параллельно дороге и цепочкой одна за другой перебежали ее. Они развернулись мордами к антилопам: ну вот, мол, смотрите, ничего страшного. И стоявшая первой гнучиха одолела терзавшие ее страхи. Вприпрыжку, кидая кверху задние ноги, она помчалась через дорогу. За ней - остальные. И вся бесконечная темная лента пришла в движение. Топот и мелькание каких-то теней в пыли. Так продолжалось почти полчаса и могло тянуться до ночи - шеренга не иссякала.
В Серенгети в поисках лучшей травы, водопоев и солонцов животные движутся круглый год. Но теперь, в феврале-марте, была пора главных передвижений, после которых степь на время пустеет. Земля будет выжжена солнцем, высохнут травы и водопои. Великое население Серенгети уходит на это время поближе к горам, в места более влажные, и вернется в степь, как только начнется сезон дождей.
За травоядными антилопами, зебрами и газелями по пятам идут хищники: львы, шакалы, гиены, дикие собаки и птицы-стервятники. Проезжая, мы видим их постоянно. Они встают из травы с отвислыми от еды животами или рыщут мимо спокойно идущих валдбистов, выбирают ослабевших...
Если посмотреть сверху...
Мы ночевали в заповедном местечке с названием Серонеро и утром смогли увидеть миграцию сверху - из самолета. Маленький самолет несет в Серенгети постоянную службу. С него проводят учет животных, следят за пожарами и набегами браконьеров. Нам самолет дали бесплатно и искренне-дружелюбно по записке профессора Гржимека. Начиналась записка так: "Дорогой Филд, я думаю, очень важно журналистам из Москвы увидеть миграцию..." Директор заповедника мистер Филд сам поднял самолет, и в течение часа мы наблюдали зрелище, которое ни в каком другом месте земли наблюдать уже невозможно. Цепи антилоп гну сверху казались черными нитками бус, перехлестнувшими землю от горизонта до горизонта.
В одном месте наблюдаем драматичную картину. Антилопы гну стремятся перейти речку. На желтоватой ленте воды их почему-то привлекает один только брод. Сотни валдбистов не выбрались из воды. И звериная армия, напирая и напирая сзади, идет по трупам. В открытую форточку самолета доходит снизу смрадный запах. На переправу запах привлек множество хищников. Мы видим, как по кромке воды бегут четыре желтые гиены и поднимаются черные стаи грифов.
Как стол ровная степь. Местами лежат на ней громадные камни. Они как острова в желтеющем море. В камнях любят прятаться леопарды... Пролетая над краем степи, видим редкие деревца, синеватые склоны гор, мелководные речки. Тут постоянно живут слоны, крокодилы, стада бабуинов. Сюда спасаться от зноя и голода движется все живое.
Везде проблемы
И еще одну ночь мы провели в Серонеро. Я плохо спал. Оглушительно-громко трещали в траве сверчки, и до рассвета возле дома топтался и ревел буйвол. Мы выходили с фонариком, но видели только рубиновые глаза зайцев. Зайцы паслись почти у порога... Утром нас пригласили в Институт Серенгети. Он создан недавно и обещает стать важным центром по изучению дикой природы. Полтора десятка аккуратных небольших домиков архитектор искусно расположил у подножия каменных глыб.
Ученым тут надо решать много важных проблем. Одна из них, не самая главная, но любопытная и понятная всем, кто бывал в Серенгети, - степные пожары. В сентябре земля как будто посыпана порохом. Пожар вызывает любая крупица огня. Вся степь в пожарах. Огонь идет медленно, съедая все, что способно гореть, и мчится с гулом, если подуют ветры. Веками племена, живущие в окрестностях Серенгети, поджигали степь, чтобы собрать потом подгоревшую живность. Точно так же поступают они и теперь. Правда, живность за тысячи лет привыкла к огню и не очень его боится. Львы часто прыгают через пламя и ложатся на горячую землю. Спасаясь от огня, многие звери не убегают, а прыгают на опаленную землю, где после первых дождей вылезут травы. Правда, кое-кто погибает, и в первую очередь змеи и черепахи. А как бороться с огнем? Пойди поймай поджигателей! Но вот наукой поставлен вопрос: а надо ли бороться? Если все как следует взвесить и подсчитать, выходит - вреда от пожаров меньше, чем пользы. Без пожаров степные травы плохо растут. А тощие пастбища сокращают число животных намного больше огня.