Вчера президент Дмитрий Медведев пытался наладить диалог между властью и неправительственными организациями. Пригласив в Кремль группу правозащитников, глава государства предложил найти общие направления для плодотворной работы.
Заседания Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека всегда были нелегким мероприятием для представителей власти. Как бы ни старалось государство, какие бы сигналы ни давало, представители неправительственных организаций всегда находили и будут находить негативные моменты в жизни страны, что по сути и является частью их обязанностей.
Государство же от правозащитников хотело бы не столько покладистости и понимания, сколько помощи. Во всяком случае именно в таком ключе пытался вчера выстроить диалог с членами обновленного Совета Дмитрий Медведев, предложив огромное поле для совместной работы. Совместную работу президент теперь будет вести, например, с такими фигурами, как известная телеведущая Светлана Сорокина, некогда возглавлявшая учрежденный "ЮКОСом" фонд "Открытая Россия" Ирина Ясина, либеральный политолог Дмитрий Орешкин, известный специалист по правам человека Валентин Гефтер.
При этом президент дал понять, что государство не намерено только спрашивать с некоммерческих организаций, но готово и дать им что-то в ответ. Медведев сам поднял тему законодательства в сфере НКО, которое правозащитниками всячески критикуется. "Думаю, что у вас есть вопросы к этому законодательству, - заметил он. - Оно явно не является идеальным, несмотря на то что мы потратили на его совершенствование довольно много времени за последние годы. Я думаю, что какие-то изменения в нем возможны, а какие-то даже и необходимы".
Понимает Дмитрий Медведев и то, как нелегко приходится работать НКО в свете тех барьеров, которые зачастую выставляют чиновники. А делают они это, уверен глава государства, только потому, что видят в правозащитниках угрозу своему безраздельному правлению.
Между тем государство, во всяком случае, по мнению президента, в неправительственных организациях видит для себя не врага, а партнера, но далеко не всех готово партнерами считать. "Нужно понимать одну простую вещь - защитой прав должно заниматься само государство, защитой прав должны заниматься люди, которые хотят этим заниматься, - заявил Медведев. - Таким образом, в результате совместной деятельности, может быть, удастся добиться лучших результатов".
Задавать тон дальнейшей беседе по традиции выпало председателю Совета Элле Памфиловой. "Эту встречу мы основательно готовили", - улыбнулась она, хотя стопка бумаг, показанная президенту, выглядела угрожающе.
Памфилова обнадежила президента: НКО действительно готовы взять на себя многие проблемы, готовы заниматься мониторингом прав человека. Но у правозащитников, кажется, неотвеченным остается один вопрос: а нужно ли им это в тех законодательных условиях, в которых им приходится существовать? Под критику снова попало законодательство об НКО, и так постоянно критикуемое правозащитниками. "Даже цель, которую ставили законодатели - а многие ставили цель поставить под контроль неправительственные организации, - оказалась невыполненной", - спокойно заметила Памфилова, хотя могла бы на радость коллегам произнести это с торжеством.
"В России от плохих законов спасаются их неисполнением", - сказала она. Это плохо, но многие организации предпочли пойти именно по такому пути - они не стали регистрироваться и работают полулегально. И в конечном счете новое законодательство породило недоверие между правозащитниками и государством.
- Мы ставим вопрос о создании иной правовой базы для НКО, которая бы строилась не на подозрении, а на доверии, - заключила Памфилова.
Это было своеобразным сигналом к действию, после которого члены Совета начали планомерно и доступно доносить до президента идею, почему необходимо исправить стратегию государства в отношении общества и некоммерческих организаций.
После долгих лет сначала полного отсутствия такой стратегии, а затем провозглашенного в 2001 году равноправного диалога в 2004-м на смену пришла последовательная государственная линия, к которой у многих правозащитников сердце не лежало. Продолжалась она до 2008 года. "Это стратегия доминирования государства и встраивания гражданского общества в общественно-политическую систему", - заявил президент Ассоциации независимых центров экономического анализа Александр Аузан. Две вехи этой стратегии - создание Общественной палаты как единственного канала связи государства с обществом и поправки в законодательство об НКО 2006 года, которые Аузан прямо назвал репрессивными в отношении некоммерческого сектора.
Есть в правозащитной среде объяснение, почему такая политика свободно получила право на существование. "Практически в основаниях лежал негласный общественный договор: лояльность населения в обмен на экономические блага для этого населения", - объяснил Аузан. Этот тезис прозвучал в присутствии первого заместителя главы администрации президента Владислава Суркова, который ранее на одной из встреч с экспертами клуба "Стратегия-2020" предупреждал, что не совсем этично сравнивать российскую нацию с самым презренным библейским персонажем Исавом, отказавшимся от права первородства за чечевичную похлебку.
Сегодня же на волне кризиса, считает Аузан, государству в пору задуматься об изменении стратегии. Прежде всего потому, что произошло расширение государственных функций, однако высокой эффективности исполнения не наблюдается. В такой ситуации часть функций, а следовательно, и ответственность могли бы взять на себя самоорганизованные группы граждан. Это первое из трех изменений в государственной стратегии в отношении гражданского общества, которые Аузан предложил президенту. Власть должна поддерживать самоорганизацию в обществе, а значит, необходимо исправить ошибки 2006 года в отношении отчетности, регистрации и проверок НКО.
Бессмысленность огромной бумажной работы взялся разъяснить ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов. Он напирал на то, что многие некоммерческие организации по численности совершенно незначительны, а волокита с отчетностью только тормозит их деятельность. А Александр Аузан считает, государство должно поддержать систему общественного контроля и мониторинга, процедуры которых во многом созданы, но требуют принятия нормативных и бюджетных решений. Главное - по результатам этого контроля должны приниматься какие-то решения. И третья задача - развитие гражданского участия в разных сферах жизни.
- В итоге, мне кажется, мы бы в этом случае работали не только по проблеме кризиса, но на будущее России, потому что речь идет о ценностных сдвигах, о том, что если государство будет больше уделять внимания открытости, обеспечивать большее пространство свободы, а в обществе будут сильнее ценности солидарности, взаимопомощи, справедливости, то у нас лучшие условия для входа в модернизацию, - заключил Александр Аузан.
Ярослав Кузьминов стратегические размышления коллеги дополнил конкретными законодательными предложениями по ослаблению контроля за НКО, которые фактически приравняют неправительственные организации к малому бизнесу. "Первое - НКО в сфере своей деятельности должны получить те же права и преимущества при госзакупках и муниципальных закупках, что и малый бизнес", - заявил ректор ВШЭ.
Второе предложение касается защиты имущественных прав НКО. За последние 10 лет, отметил Кузьминов, многие региональные общественные организации были выселены из арендуемых помещений из центра города на окраины, что, естестественно, отражается на их работе. И, наконец, Совет попросил у президента создать облегченный режим для малой ежедневной благотворительности.
Проблем, озвученных членами Совета президенту, было немало, но ни одна из них не стала новостью. Многие вопросы обсуждаются на заседаниях из раза в раз. Как, например, коррупция, пронизывающая общество сверху донизу и осевшая в большинстве сфер жизни. "Вот это со стороны ответственных лиц является, наверное, тем стержнем, на который нанизываются произвол и нарушения прав граждан в любой сфере - от экологии, вопиющих фактов насилия в отношении детей до ограничения политических и гражданских прав", - подчеркнула председатель Совета Элла Памфилова.
Борьба с коррупцией в условиях тотального недоверия всех и всем может стать эффективной только при широком гражданском контроле. "В рамках этого кризиса доверия создается некая такая новая Византия, когда реальные вещи подменяются совершенно новыми смыслами, и те вещи, которые нам необходимы для реального противодействия коррупции, для реального установления гражданского контроля, как прозрачность, подотчетность, порядочность, подменяются какими-то совершенно другими смыслами", - заявила директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив "Транспэренси интернешнл - Россия" Елена Панфилова. И граждане не понимают, когда речь идет о гражданском обществе, а когда о гражданском контроле. Даже в новом антикоррупционном законодательстве идея общественного и гражданского контроля, заметила она, упоминается не раз, но ничего конкретного об этом не сказано.
Самое интересное, заметила Панфилова, что все конкретные примеры коррупции в основном лежат на поверхности, достаточно просто зайти в Интернет и почитать блоги обычных людей. И в этом плане гражданский контроль как наблюдение вполне себе полноценно работает. А вот контроль как надзор и проверка - нет. "Вот с подотчетностью - это именно то, о чем мы говорим, когда употребляем слово "гражданский контроль", - мне кажется, нам надо очень серьезно разобраться и поставить ее на совершенно новые рельсы", - считает она.
Правозащитники прекрасно понимают, что главными противниками гражданского контроля были, есть и будут коррумпированные чиновники, а во власть сегодня многие стремятся не для того, чтобы работать на благо страны и общества, а чтобы оказаться поближе к источникам незаконного обогащения.
"Так называемая российская элита, надо, наверное, выращивать новую", - обреченно вздохнула Элла Памфилова еще в начале заседания. Если же она есть, подчеркнула председатель Совета, то ей и должно подавать пример нацеленности на успех, на гуманизацию общества, на правовые основы государства, на социальную справедливость, на соответствие слов реальным делам.
В этом смысле открытые декларации о доходах и собственности российской правящей элиты - шаг в нужном направлении, но в правозащитной среде его считают незначительным, ведь нет гражданского контроля за достоверностью предоставляемых данных. "Важно и то, где находится эта собственность, в стране или за рубежом, - указывала Памфилова. - И что еще важнее, где учатся и работают детки нашей элиты, и идут ли они служить в Российскую армию по аналогии с внуками английской королевы и готовы ли они вообще связать свое будущее с Россией, собираются ли они здесь пускать свои корни или все-таки в Лондоне и еще где-то".
- Вот это ключевые проблемы, без чего невозможно создать систему взаимного доверия между обществом и людьми, которые определяют нашу судьбу, - заключила она свое эмоциональное выступление.
Приняв предложение Дмитрия Медведева обсудить широкий круг вопросов, члены Совета еще долго не отпускали главу государства. Советник председателя Конституционного суда Тамара Морщакова, естественно, подняла проблемы несовершенства судебной системы. Член координационного совета Союза солдатских матерей Ида Куклина - вопросы военной реформы и состояния армии. Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева жаловалась на фактическое отсутствие конституционного права граждан на собрания, митинги и шествия, а Светлана Сорокина выступила в защиту детей. Ирина Ясина предпочла экспромтом поговорить в целом о гуманизации российского общества и отдельно попросила за судьбу супругов Натальи Морарь и Ильи Барабанова, которые, как ей кажется, разлучены в том числе и по вине нашей страны.