Она с полным правом может считаться голливудской дивой: талант, красота, удача, благосклонность критики и даже, при необходимости, - британский акцент. Более того, ее муж - английский театральный гранд и кинорежиссер Сэм Мендес. Только одно омрачало безоблачность карьеры Кейт Уинслет: пять раз номинированная на "Оскар", она постоянно аплодировала другим победительницам. Но в 2009 году даже эта неприятность была удалена - Кейт получила заветную статуэтку, причем в самой престижной категории: за главную роль.
На сцене театра "Кодак" она была вся восторг и растерянность, и только затем в нашей беседе проглянули и жесткость, и уверенность, и сознание заслуженной победы. Предполагалось, правда, что она будет номинирована сразу за две работы: "Чтеца" (что и произошло, и принесло успех) и "Дорогу перемен", где она блестяще сыграла с Леонардо ДиКаприо (не случилось).
У Стивена Долдри, поставившего "Чтеца", и у Сэма Мендеса, с его "Дорогой перемен", до забавности сходные биографии. Оба они режиссеры театральные, оба из Британии. В театре они получили первое признание, а затем неожиданно обратились к кино, где тоже завоевали славу. Мендес за "Красоту по-американски" получил "Оскара", Долдри за "Часы" был на "Оскара" номинирован. Оба бросили театральную карьеру, но, перебравшись в Нью-Йорк, активно работают на Бродвее.
Роль в "Чтеце" была тяжела для Кейт Уинслет и непривычна для зрителей. Публика привыкла видеть ее в ролях эмоциональных красавиц, поднимающих маленькие личные восстания: таковы Марианна в "Разуме и чувствах" и Роз в "Титанике". Даже Эйприл Уилер в "Дороге перемен" не слишком выбивается из этого ряда: пусть не такая красавица и не такая аристократка, но тоже пытается вырваться из своего мирка. Ханна же - принципиально иная: замкнутая особа с преступным прошлым. Очень ограниченная, грубая. Не очень красивая. Но именно она принесла Кейт "Оскара". А "Золотой глобус" актриса получала в этом году дважды: и за "Чтеца", и за "Дорогу...".
Российская газета: Какая роль из двух была для вас труднее? И не было ли опасности, что после вашей столь убедительной игры зритель проникнется к этой нацистской надзирательнице Ханне Шмитц симпатией?
Кейт Уинслет: Ханна Шмитц в "Чтеце" - роль гораздо более сложная. Мне там буквально не на что было опереться. Мало того что такой жизненный опыт мне чужд, я эту женщину просто не понимала. Не понимала, что ею двигало и как она представляла себе мир. Совсем чужая мне личность. Приходилось через роль буквально продираться. Но зато потом, когда я поняла свою героиню, я ее полюбила. Нет, не полюбила, это неправильное слово, - скорее я ее стала жалеть. Но, естественно, у меня не было намерений вызвать у зрителя симпатию к ней.
РГ: Каково было играть одновременно в двух столь трудных, выматывающих фильмах? Или это актерское счастье - когда предложили две такие серьезные роли?
Уинслет: До сих пор прихожу в себя после 18 месяцев этих галер! Считайте это актерской жадностью, но я думаю обо всем этом как об уникальном подарке - такие выпадают, может, однажды в жизни. Не мое дело судить, стала ли я лучше как актриса, сыграв обе эти роли подряд, но то, что стала творчески богаче, - бесспорно. Каждый актер знает, как бывает тяжело расставаться с ролью - словно от тебя уходит нечто такое, что было частью самого тебя. А у меня не было периода прощания с Эйприл, потому что тут же явилась Ханна. Но зато потом я прощалась уже с обеими, и, поверьте, это было очень нелегкое расставание.
РГ: Как вам работалось с Сэмом Мендесом и Стивеном Долдри? Есть разница в их творческом методе?
Уинслет: Методы очень похожи. И что замечательно - оба наслаждаются общением с актерами. Это чисто театральная черта. Театральный режиссер пестует роль вместе с актером, и актер в театре такой же полноправный создатель образа. Они очень похоже репетируют, но дело даже не столько в репетициях, сколько в том, что оба знают состояние актера, его эмоции и умеют, задав общую эмоциональную планку, ему довериться.
РГ: Известно, что "Дорога перемен" состоялась еще и потому, что вам хотелось снова поработать с Леонардо ДиКаприо. Ну и как это было на сей раз, после столь долгого перерыва?
Уинслет: Сразу скажу: это было непросто. Мы с Лео познакомились, когда нам было около 20. Мне сейчас 33, и я, естественно, другой человек. Как и он. Но когда мы стали работать, вокруг нас установилась некая зона комфорта, потому что когда работают друзья - это совсем другое, чем когда работают просто коллеги. Мы мало-помалу восстанавливали старые ниточки, находили друг в друге те самые опоры, которые помогали нам раньше, и работа доставила настоящее удовольствие.
РГ: После получения Оскара вы вспомнили о том, как провинциальная девочка из английского Ридинга мечтала стать актрисой. Каково чувствовать, что ваша мечта сбылась на таком уровне?
Уинслет: Это необыкновенное чувство. Выигрывать вообще гораздо приятнее, чем проигрывать. Верю ли я в судьбу? Определенно...
РГ: Вы чувствуете себя неловко, когда вам задают "гламурные" вопросы: от какого кутюрье на вас платье или что-то о подробностях семейной жизни?
Уинслет: Я не хочу привлекать внимание, если только это не связано с успехом фильма, где я снимаюсь. Избегаю красоваться на красных коврах, хотя мне, конечно, хочется посмотреть фильм, где снялись мои друзья. Ну, пойду на другой день. Мне не очень нравится жить в мире, где люди интересуются цветом белья у знаменитости. Я бы предпочла отделить свою повседневную жизнь от "гламура", который - часть нашей работы. Увы, для этого приходится прилагать массу усилий.