Алексей Варламов, писатель:
- Поставлен вопрос об инвалидах. Я не думаю, что это способ отвлечь людей от кризиса. Больше того, у меня нет оснований сомневаться в благих намерениях людей, которые наконец-то решили обратиться к одной из самых больных проблем российской жизни. А иначе... А иначе - бог им судья. Спекулировать на инвалидах - это уже за гранью добра и зла, и хотя наша власть, и советская, и постсоветская, давала немало доказательств беспробудного цинизма, здесь, по-моему, не тот случай. Только, к сожалению, это не гарантирует, что из больших планов выйдет большой толк. Налетят исполнители, заболтают, разворуют, затопчут. Ограничатся спекулятивными телерепортажами, показухой и заберут свое откатами. А где-нибудь на островах в океане появятся новые коттеджи и яхты. Но все равно опускать руки не надо. Лучше что-то, чем ничего. Минимальный результат все равно будет, какие-то крохи просочатся и дойдут до тех, кто помощи реально ждет и в ней нуждается. Главное, надо хорошо понимать, что эта забота нужна не только людям с ограниченными возможностями, она нужна всем нам.
Страну нельзя делить на здоровых и больных. Дезориентированное, жестокое, нравственно искалеченное общество, и даже не общество, а видимость его, готово только к одному - потреблению хлеба и зрелищ. Проблему инвалидов невозможно решать в отрыве от проблем здоровых людей, да и есть ли у нас таковые с нравственной точки зрения?
Рассуждаю как обыватель. Я живу в Северно-Западном административном округе Москвы. У нас за последнее время появились такие роскошные офисы Сбербанка и налоговой инспекции, что диву даешься: на какие это средства и что, неужто других, более насущных потребностей у города нет? Если чуть-чуть отщипнуть от них, то все московское метро можно обустроить. И сколько таких зданий по Москве? Да заставьте московских застройщиков хотя бы по десятой доле процента отдавать на нужды инвалидов. Труднее в провинции, но, если задаться этой целью, все можно сделать.
Сострадание лежит в человеческой природе, и я не думаю, что мы какие-то моральные мутанты. Конечно, советское лицемерие, когда физически неполноценные люди, в том числе инвалиды войны, изгонялись из больших городов (вспомните рассказ Юрия Нагибина про дом призрения на Валааме), причинило нам много вреда. Но душа человека по натуре христианка, и она отзывается не только на зло. "Безбарьерная среда", хотя мне и не очень нравится это выражение, должна возникать на детской площадке, и ее надо поддерживать в детском саду, в школе, в университете. Это требует приложения усилий, воли, средств.
Отношение к инвалидам - это было, пожалуй, самое сильное, что поразило меня в Америке. Я все понимаю, бездуховная, материальная, индивидуалистичная, поклоняющаяся господину доллару страна, но до какой степени приспособленная для жизни тех, кто обделен от природы или получил увечье. Я именно там поймал себя на мысли, что все разговоры о нашем избранничестве, о нашем особом предначертании ничего не стоят, пока мы сердцем не обратимся к тем, кто слабее. Я только один пример приведу. У нас в соседнем доме жила молодая женщина, Ксенией ее звали. У нее было трое детей и первая группа инвалидности. Но инвалидность была из-за внутреннего заболевания, а так не видно. И вот однажды она ехала с детьми в метро и показала на входе свое удостоверение, а женщина, та, что у турникетов стоит, как принялась на нее орать: "Такая молодая, да какой ты инвалид!" Дети рядом стояли, ничего не понимали, плакали. Это было на станции "Сходненская". Мимо люди шли, они тоже все это видели. И потом, когда она с детьми вошла в вагон, ей стали передавать кто-то конфеты, кто-то банку с вареньем. Ксения умерла уже, а та женщина, может, она что-то вспомнит... Нам всем надо просто вспомнить.
Яков Паппэ, доктор экономических наук:
- Я считаю, что создание среды, удобной для инвалидов, в сегодняшней России невозможно.
Когда в мире появилась "тема" инвалидов? Я более или менее следил за этим, работая в Институте мировой экономики и международных отношений (следить за тем, что происходит в мире, было нашей обязанностью). Так вот, в США об этом стали говорить ровно тогда, когда стали обсуждать, надо ли целовать руку женщине, а негров называть неграми или все-таки афроамериканцами. Тогда же возникла проблема людей "с ограниченными возможностями", как теперь любят говорить. Поверьте - это "тема" для страны, где все хорошо. И прежде государственных решений в ней появляются люди, которые почему-то чувствуют себя дискомфортно от того, что в стране плохо жить инвалидам. И это не классовый дискомфорт, а чисто человеческий. Кто-то уезжает в Индию, а кто-то начинает следить за тем, как делаются специальные входные площадки для инвалидов в общественный транспорт. И дело даже не в том, что присоединение к Европейской конвенции по защите прав инвалидов потребует от государства - если исполнять все не только в показном варианте - больших затрат.
А в том, что у наших людей всегда найдутся более нужные дела, чем создание удобных для инвалидов подъездов. Всегда найдутся более важные общественные работы, чем выделение общественных помощников для слепых. Пока это некое решение, которое собирается принимать государство. Оно, конечно, как-то будет выполняться. А как-то не будет. Конечно, от того, что Россия подпишет конвенцию, хуже не будет. Будет немножко лучше. Но совсем немножко. Именно потому, что у социально активных людей в России есть значительно больше тем для размышления и действия в социальной сфере, чем помощь инвалидам. Смешно думать, что человек, у которого параллельно стоят вопросы "Где найти хорошего врача для ребенка?" или "Как заработать на хорошую школу?" (вопрос "Как его накормить?" вроде бы уже не стоит), уделит много времени для помощи другому, да еще инвалиду. Если мне хорошо, мне есть дело до того, что кому-то плохо. А если мне плохо, почему я должен думать о том, чтобы другим было хорошо. Это проблема для общества давно сытого и довольного.
Мэр Москвы говорил о том, что потребности инвалидов будут учитываться при строительстве новых зданий. Если это введут в технологический стандарт, сделают нормативным, то выдвинутые требования все-таки как-то будут выполняться. По-моему, скорее плохо, чем хорошо, но будут.
Я не чувствовал никакого дискомфорта при обучении в МГУ. Ни технического, ни психологического. И не люблю разговоры об агрессивности общества к инвалидам. Сразу задаю вопрос: "Вы на улице падали? К вам подходили, поднимали?" Я падал чаще многих здоровых. И ни разу не было случая, чтобы ко мне не подошли несколько человек. Я никогда не сталкивался с агрессией по поводу своей инвалидности. А если и сталкивался, то так редко и так давно, что даже не могу это вспомнить, а память у меня хорошая. Главное, чтобы не была агрессивна к детям-инвалидам школа. Но мне лично никогда не приходилось с таким сталкиваться.
Но все равно одного желания кинуться помочь инвалиду перейти дорогу мало.
Если думать об основных удобствах, надо начинать, безусловно, с транспорта, удобных входов в магазин, в поликлинику, в школу. Это гораздо более важная вещь, чем возможность посетить Третьяковскую галерею. Пир духа - это потом.