Первые дни Каннского фестиваля демонстрируют неожиданную тенденцию в кино: фильмы отчетливо поделились на "мужские" и "женские".
Жучки-пророки
Режиссеры-мужчины в массе перестали замечать женщин как таковых и обходятся без услуг актрис даже там, где кто-то на экране должен носить юбку - как в фильме Энга Ли "Взятие Вудстока", где в обтянутом мини ходит сильно напудренный бывший морской пехотинец. Поцелуи, любой страстности, - только мужские. Плотские утехи, любой степени откровенности, - тоже (китайская "Весенняя лихорадка", см. "РГ" за 15 мая). И есть противоположный полюс, облюбованный режиссерами-женщинами. Там или поэтические грезы о лобзаниях в цветущих лугах ("Яркая звезда"), или полная ожесточенность, разочарование в мужиках и в мире ("Обезьянник"). Поцелуя женщины с мужчиной пока не было. Все разошлись, как в море корабли.
В какой-то мере это, конечно, реакция на многолетние табу, когда кино стыдливо обходило целые пласты человеческого бытия. Но перебор свирепый.
Самый "мужской" фильм из всех - французский Un prophète Жака Одиара: здесь является на миг только одна девица, чтобы ее использовать по назначению и о ней забыть. Название буквально переводится как "Пророк", но имеется в виду блатной жаргонизм - "Жучок". Герой, 19-летний араб Малик, попадает в тюрьму, где есть свой "крестный отец", корсиканский мафиозо Лучиани (сильная актерская работа Нильса Ареструпа - "Скафандр и бабочка"). И новобранец оказывается в его лапах: в обмен на покровительство выполняет боевые задания и вскоре обустраивает свою тюремную жизнь. Даже получает "увольнительные на берег", выполняя роль курьера по разным мафиозным поручениям. 150-минутный триллер сделан крепко, напряженно, пару натуралистичных сцен смотреть невыносимо трудно, чувствуется рука мастера, уже поражавшего мир фильмом "Читай по губам". Косвенная задача фильма - отразить вечно ноющие, как застарелая язва, проблемы отношений между арабским населением Франции и коренными французами. С непривычки поражают порядки в здешних тюрьмах: белоснежные поварские колпаки на кухне, элегантные комбинезоны заключенных, телевизоры в камерах, трогательная забота о том, чтобы соблюдались религиозные и национальные обычаи: один только вопрос тюремного чина "Вы свинину едите?" способен сбить с ног человека из России. Занятно, что единственным позитивным персонажем в фильме оказывается гей - он интеллигентен, читает книги, угощает героя кофе и вообще проявляет человеческие черты. Но именно его приходится убить.
Страсти по Вудстоку
Самое большое разочарование конкурса - фильм оскаровского лауреата, создателя "Горбатой горы" Энга Ли "Взятие Вудстока", об организации циклопического рок-концерта 1969 года, который проходил нон-стоп в течение трех дней и собрал четверть миллиона хиппи. Это нашествие, подобно саранче, полностью опустошило округу, оставило кучи мусора и вошло в историю как акт полного освобождения тела и духа: именно там родились рок-фестивали.
В основе - воспоминания одного из зачинщиков события Эллиота Тибера. Все мемуары на свете сентиментальны и состоят из идеальных картинок, связанных с родными автора и собою любимым. Неизбежная составляющая - сознание исторической ценности своих свершений. Все это осталось в экранизации. По жанру это производственная драма, полная умилительных подробностей: как преодолевались трудности, и какую смышленость проявлял Эллиот, и как умело сельский пацан проводил пресс-конференции, и как решал назревавшие проблемы, и как в темпе presto сами собой являлись неоновые бары, чистенькие офисы и гигантские эстрады. Скрупулезно переданы и его гомосексуальность, и трогательные отношения со стариками родителями. Мощно акцентированы экзальтированные нравы этой еврейской семьи. Смачно воспроизведены экстатические купания в жидкой грязи, когда над фестивалем разверзлись хляби небесные.
В действие включены такие экзотические фигуры, как Вилма - морской пехотинец, ныне трансвестит, подрабатывающий в качестве секьюрити. На Вилму возложена тема правильной самореализации человека в обществе - она нашла гармонию в самой себе, а это главное. Из реальных женщин, которые не толпа, а персонажи, - только колоритная мама, спящая в обнимку с долларовыми пачками (единственная занятная, хотя и безбожно переигранная роль в картине - Имельды Стонтон). В финале отец, мужественно выдержавший и наркотические увлечения сына, и пьяные оргии, и зрелище обнажившейся в поисках свободы толпы, со слезами на глазах благодарит Эллиота: благодаря тебе, сын, я снова жив. Если заменить голые тела телами в рабочих спецовках, наркотические видения - опьянением от трудового энтузиазма, а гомосексуальные поцелуи - счастливыми объятиями передовиков производства, по стилистике был бы советский фильм о том, как молодые новаторы преодолели косность консерваторов. А главный смысл молодежного движения 60-х - Make love not war! - автором фильма даже не замечен.
Сам рок-марафон дан эхом: в кадре просто чувствуется его слоновье дыхание, но музыки очень мало. Картину частично вытягивает юмор, расцветивший дубовый сценарий. Для фанов рока это прикосновение к иконе, страсти Христовы, истоки славных дел. Для всех прочих - благостная летопись года, с которого началось раскультуривание человечества.
"Женское кино" было представлено фильмом англичанки Андреа Арнольд "Обезьянник" и добротным байопиком Джейн Кэмпион "Яркая звезда". Арнольд привела нас в невиданно нищий Лондон, где живут люди, на лицо ужасные и недобрые внутри. Нищета эстетизирована, введена в ранг прекрасного, акт мазохизма подсвечен зонгами. Все сосредоточено на ожесточении девочки-подростка, чья мама вселила в дом своего любовника и тем вызвала ее ненависть. Это фильм, где в душе и в небе всегда тучи, а итог прост: "Жизнь - сука, а потом ты умрешь". Такая британская Гай Германика, - правда, с менее красочным матом.
Зато полна цвета история тайной любви 23-летнего поэта Джона Китса к 18-летней Фанни Браун ("Яркая звезда"). Этот свой фильм Джейн Кэмпион называет кинобалладой и хочет с ее помощью заставить публику расчувствоваться, зажечь в душе свет. Картина красива: в ней краски только яркие, пейзажи - из коллекции голландской живописи, костюмы - из музея истории Англии, актеры в костюмах чувствуют себя отлично и разбросаны по пейзажу в эффектных композициях там и сям. Все доставляет гипнотическое наслаждение глазу, сентиментальность кажется уместной. Наверное, кино про чистую и обреченную любовь и должно быть таким - женским и рукодельным.
Время тощих кошельков
Кризис на фестивале ощутим в высшей степени. До сих пор не было ни одной крупной звезды, ни одной шумной пиар-компании. Но уже есть первый жест отчаяния. Российские дистрибьюторские компании Central Partnership, West и Paradise предъявили американским партнерам ультиматум. Они потребовали резкого, более чем вдвое, снижения цены фильмов, договоры о купле-продаже которых были заключены в докризисную пору. Свои мотивы объяснили тем, что кризис на 60 % обрушил рынок лицензионных DVD в России, одновременно активизировалась деятельность пиратов - люди предпочитают покупать диски подешевле. Снизилась покупательская способность телеканалов - главных потребителей западной продукции. На Каннском кинорынке русские демонстрируют похудевшие кошельки и не спешат покупать фильмы так энергично, как прежде.
Реакция заокеанских партнеров, понятно, негативная. Как заявил представитель компании Lightning Entertainment Ричард Гардиан, российские компании пытаются игнорировать ситуацию в целом - они ведь не одиноки в своих проблемах. Однако русские прокатчики грозят в случае, если фирмы США не захотят учесть сложившуюся реальность, вообще прекратить с ними работать.
Чем это грозит нашим зрителям? В первую очередь, пострадает артхаусный репертуар, не рассчитанный на широкий прокат и адресованный ценителям кино как искусства. Прогнозировать развитие конфликта не берусь, но можно понять обе стороны: у России больше нет денег, чтобы выполнить контрактные обязательства, но и американцы не хотят продавать фильмы себе в убыток. Обнищавшее ТВ практически свернуло съемки сериалов. Еще вчера бурно развивавшийся российский кинотелерынок может стать одной из первых очевидных жертв кризиса: нас ждет голодный паек.