Белорусская деревенька Маргойцы находится километрах в 20 от Сенно, одного из райцентров Витебской области. Едва свернув с шоссе, вижу, как хозяин стоящего рядом дома, мужчина лет сорока пяти, возле сарая укладывает на тележку дрова.
- Подскажите, как дом Александра Зверковича найти, который в Афганистане служил.
- Сашка?! - оживляется собеседник, представившийся Владимиром Устиновичем. - Так это же сосед мой был, мы с ним восемь лет в одном классе учились в Белицкой средней школе, что неподалеку отсюда. Вместе коров пасли, в футбол играли, фотографировать учились. Александра, как говорится, бог здоровьем не обидел. Сильный он был и не домосед. В общем, парень что надо! Да вот жаль, в Афгане пропал без вести. Маму его жалко, переживает сильно.
Софье Андреевне Зверкович сегодня - 68. Похоронив мужа и среднего из трех сыновей, она до сих пор не может поверить, что и Саши, ее старшенького, нет в живых. Она бережно хранит его школьный фотоальбом, пионерский галстук и фотоаппарат.
- Такие вот фотографии Саша с друзьями делал, - рассказывает она, раскладывая на столе коричневатые, выцветшие от времени снимки. - Это он с соседскими ребятишками, это с девочками из класса. А это он перед самым призывом в армию сфотографировался. Он хороший мальчик был, работящий. Со всеми ладил, и все вокруг его любили.
В школе Александр учился средне, но зато в минском училище металлистов, куда после 10-летки отправился, чтобы овладеть профессией газоэлектросварщика, других отметок, кроме как "хорошо" и "отлично", у него не было. Однокурсники его уважали, а если кто-то из парней распускал кулаки, тут же бежали к Зверковичу и просили, чтобы он разнял драчунов.
- В Минске Саша начал прыгать с парашютом, - продолжает Софья Андреевна. - Правда, мне о своем увлечении не рассказывал. Это я позже от младшего сына Миши узнала.
В армию Зверковича призвали в апреле 1983-го. Он даже практику в Минске не успел закончить. В первое время, когда служил в Фергане, писал матери, чтобы она не забыла получить его зарплату за практику, 100 рублей. А вот из Баграма, куда его перевели, писем домой не слал. У Софьи Андреевны сохранилась лишь одна "афганская" открытка: "На память. Поздравляю с Новым годом. Ваш солдат Александр".
В марте 1984-го семья Зверковича получила извещение от командира части, в котором говорилось, что Александр "пропал без вести при исполнении обязанностей воинской службы".
- Я помню, как одному знакомому из Лепельского района, похоронившему сына, погибшего в Афганистане, в военкомате строго-настрого запретили кому-либо рассказывать, что с парнем произошло на самом деле, - вспоминает Софья Зверкович. - Понимаю, как тяжело ему пришлось, но у него хоть могила есть! А у меня - ни могилы, ни точных сведений... Мне ведь никто так и не сказал, что видел Сашу мертвым.
Еще во времена Советского Союза вместе с родителями других пропавших без вести солдат-"афганцев" Софья Андреевна ездила в Москву просить, чтобы власти помогли разыскать сыновей, вернуть домой тех, кто остался жив, попав в плен. Но ни та, ни другие поездки "по столицам" результата не принесли. В середине 1990-х мать подала документы в суд, чтобы Александра признали умершим. Таким образом она смогла получать ежемесячное пособие, размер которого сегодня немногим более 100 тысяч белорусских рублей. А два года назад в ее душе снова забрезжила надежда: из газет она узнала, что Саша вместе с другими советскими и афганскими военнопленными в пакистанской крепости Бадабер поднял восстание. Несмотря на известия о том, что бунт жестоко подавили, она продолжает ждать новостей о сыне:
- В последнее время я столько всего слыхала по этому поводу, - вздыхает Софья Андреевна. - Вроде бы в Москве памятник участникам восстания хотят поставить. По радио будто передавали, что кому-то из них удалось выжить. Сельчане даже говорили, что видели Сашу по телевизору. А недавно мне рассказали, что его именем школу в Белице собирались назвать. Только попросила, чтобы этого не делали, пока я жива.
- На территории нашего района сейчас живут 62 человека, воевавшие в Афганистане, - продолжает разговор военный комиссар Сенненского района Александр Темников. - Трое уроженцев Сенненщины при выполнении интернационального долга погибли, один, Зверкович, считается пропавшим без вести. У нас ведь тоже о его судьбе нет других известий, кроме официального извещения, полученного еще в 1984-м, да газетных публикаций о восстании в Бадабере. Нет ни документов, ни свидетельских показаний, без которых ни к государственной награде человека представить невозможно, ни его имя школе присвоить. Эта идея мне, к слову, нравится, однако воплощать ее в жизнь без соблюдения определенной процедуры я бы не стал. Что если Александр все же не погиб?
Ежегодно в День памяти воинов-интернационалистов, который отмечается 15 февраля, военкомат и районные власти помогают родителям погибших ребят съездить на кладбище, привести в порядок могилы. Так было и в нынешнем году. Приезжали и в Маргойцы, чтобы передать маме Зверковича единовременную денежную помощь, выделенную Витебским облисполкомом, а также юбилейную медаль сына "20 лет вывода советских войск из Афганистана". А через три дня у Софьи Андреевны случился микроинсульт.
- После больницы легче стало, уже разговаривать могу, - пожилая женщина старается держаться как можно бодрее, однако вспоминать о сыне без слез она не в силах. - Переживаю я очень из-за Саши. Я ведь даже гадала на него несколько раз. Кто-то говорил, что он умер, а кто-то утверждал, что жив и живет "за большой водой". Я бы все отдала, чтобы только правду узнать. Какой бы горькой она ни была...