Владимиру Жечкову 50 лет. Неплохой возраст для подведения промежуточных итогов. Особенно для человека, к ногам которого мир - материальный мир - улегся лет двадцать назад
Полная финансовая свобода, миллионы, яхты, частные самолеты, громкие похождения планетарного размаха от Лас-Вегаса до Cape d Antibes, желания, которые сбываются немедленно (со скоростью банковской проводки), дружба с олигархами, песни, которыми заслушивалась страна.
"Как упоительны в России вечера! Любовь, шампанское... закаты..." Закаты. Удары судьбы посыпались один за другим: он потерял дочь-красавицу, похоронил лучших друзей, проиграл в казино 150 000 000 долларов.
Развелся с женой.
Олигархи не звонят.
Он живет один.
В своем доме.
Под Парижем.
Иногда его достает ностальгия.
Раньше он любил напоминать, что брал лучшие яхты, когда Потанин еще ездил на трамвае, и носил Berluti, когда Абрамович копил на ЦЕБО, но теперь это как-то не сильно актуально. Я спросил его когда-то: как он будет жить, если деньги вдруг кончатся? Он подумал и сказал, что без денег жить не согласен. Как кончатся они - кончится и его жизнь.
Один человек рассказал мне, как он предлагал Жечкову помощь, когда у того остались последние 100 000 000 долларов: "Давай я возьму их в управление и буду тебе платить проценты. 10 годовых". Тот отказался - вот еще, жить на копейки.
Все 15 лет нашего знакомства я уговаривал его дать интервью. Он не соглашался:
- Если бы я рассказал все, что в моей жизни было, и все, что я знаю про других, то меня приехали бы убивать человек 50.
Но все же я его убедил в том, что в памяти человека остаются не только номера счетов...
Мы с Вовой Жечковым говорили о его жизни. Под водку, конечно. По-другому же трудно.
Папа
- Давай по порядку. Начнем с папы. Он у тебя был героический человек, фронтовик и десантник, орденоносец, инвалид войны. 1923 года рождения.
- Да, он воевал. На фронт он пошел добровольцем, когда ему было 18 лет. Больших подробностей, чем то, что он руководил ротой, я не знаю. Он был кавалер трех орденов Славы. Участвовал в Сталинградской битве - воевал в дивизии Желудева, которая тракторный завод защищала. Там шли самые тяжелые бои. К 1943 году от дивизии осталось 11 человек. Папа получил сильную контузию, кроме того, у него не работала правая рука - там застрял осколок. Он считался инвалидом второй группы, но руку разработал насколько мог и после даже водил машину. Несмотря на контузию, шутил неплохо. Но от меня он отличался тем, что шутку готовил.
- А ты был какой?
- Я был очень скромный, интеллигентный мальчик, отличником никогда не был, но учился хорошо. Я был лучшим математиком в английской школе.
- А еще ты играл на скрипке и в карты.
- И в шахматы. В которые все время выигрывал у директора школы. Кстати, сыграть вничью с гроссмейстером для меня всегда было приятнее секса с девушкой. Директор любил меня - и за это не любили многие преподаватели. И вот папа уехал... Он мне присылал деньги. На них мы с товарищами выпивали, закусывали и играли в преферанс; ничего особенного. И тут приезжает папа. Хотя я был уже не школьник, а второкурсник машиностроительного (станки и инструменты), папу смутило, что он не смог зайти на кухню: все было уставлено пустыми бутылками. Ему это не понравилось, и он сдал квартиру государству. "А где же я буду жить?" - спросил я. "Как все - в общежитии". Он решил сделать из меня человека. Он вообще был настолько честен, что это мешало нам с мамой жить. Были всякие распределители с продуктами для функционеров - он никогда этим не пользовался. У нас все было, но благодаря маме, она же врач. А папино мировоззрение я никогда не разделял. Все пользуются благами, а папа нет! Мама его заставляла пойти в распределитель, чтоб он себе взял финский костюм. А он говорил, что ему ничего не надо: "Живем хорошо, все есть". Он был в этом плане скромный человек. Он не знал, что такое Kiton и Berluti, - ничего не знал.
- А ты, напротив, был в первых рядах строителей рыночной экономики!
- Потихонечку ее строил, да. Всегда опережал свое время... Когда отчислили из Университета дружбы народов им. Лумумбы, я пошел работать грузчиком на главпочтамт. Но и там не растерялся. По работе я должен был получать почту на вокзалах. Мне давали машину с водителем - и вперед. Но работать не хотелось, и я нашел выход: договорился с грузчиками на всех вокзалах, что в мою смену они будут писать - "почты нет". И почта валялась на вокзалах. А следующая за мной смена была перегружена. Я был свободен и занимался своими делами. Так я впервые применил свой знаменитый рациональный подход к бизнесу... Потом знакомые устроили меня на ТВ фонотекарем, надо было к передачам возить бобины. Я организовал все так, что ничего не делал, просто присутствовал с уверенным видом, и никто в "Останкино" не понимал, кто я такой. Так я познакомился с ТВ - с редакторами, со звездами шоу-бизнеса, с Лисовским - и моя карьера пошла вверх. Это где-то 1986-1987 годы. Вскоре я начал делать свои коммерческие передачи - "Утренняя почта" была моя, например.
- Что значит - твоя?
- Это значит, что рекламу в передаче продавал я. Часть вырученных денег я платил людям, которые снимали передачу, а остальное было мое. Потом с Юрием Николаевым мы делали передачу "Утренняя звезда"... Я понял, что реклама - легкое дело, ну и создал рекламное агентство. Многие тогда занимались рекламой, но круче меня никого не было. Если б не мои разногласия с партнером, я был бы миллиардером давно.
- Не совсем точно ты выразился: не "был бы", а "побыл бы".
- Я не шучу. Нам принадлежали каналы "Муз ТВ" и "М-1" (сейчас он называется "Домашний"). Еще были телеканалы в Питере и в Ростове, с индусами мы тогда сделали сотовое телевидение - как всегда опережая время. Я первый в России сделал два канала IP-телефонии, которыми сейчас все пользуются. Я сделал журнал "ТВ Парк", купил журнал "Медведь" (что правда. - Прим. ред.) и журнал "Я сама". Интересно было... И деньги были. Но и проблемы тоже - прокуратура, налоговая, нервотрепка была, проверки начиная с 1994-го, не говоря уж про 1998-й. Короче, после дефолта мы все за копейки продали - чтоб расплатиться с долгами. Был большой минус. Рекламодатели отказались от многих контрактов... Мне пришлось продавать активы. По дешевке. Всего мы были должны 110 млн долл. Не знаю, как сейчас, а по тем временам это были большие деньги. Проблемы были серьезные...
Собственно "Белый орел"
- А еще ты стал знаменитым певцом.
- Сперва я был не суперпопулярный, а просто очень популярный. Ведь еще не было песни "Как упоительны в России вечера", а была только "Потому что нельзя быть на свете красивой такой".
- Когда ты стал петь профессионально?
- В конце 1996 года. Потому что стало скучно жить... И мы заехали с Матецким в студию к Укупнику. Тот послушал и сказал: "В этом непонятном голосе что-то есть". Никто не верил, что из этого что-то получится, но я, как серьезный человек, решил довести дело до конца. И ведь получилось!
- И ты создал группу.
- Никакой группы нет, вся группа - это я. Название вот откуда. У меня была рекламная кампания водки "Белый орел", и я, чтоб сделать приятное клиентам, так и назвал группу. Чистый прикол! Сам я ничего не писал, песни приносили. Как-то сами появлялись тексты и музыка. Витя Пеленягрэ мне писал... Я в оригинале не спел ни одной песни: получалась другая мелодия, потому что я в принципе не могу петь, а слова я перевирал потому, что никогда трезвый в студию не заходил. Так что я фактически соавтор.
- Сколько ты спел песен?
- Не знаю. Я сейчас готовлю альбом "Ни одной ошибки". Подбираю материал, там будет петь новый солист. У меня еще есть проект - группа "Никакие", где мои друзья поют какие-то песни. Пару песен от этой группы запишу, это будет бонус к новому альбому.
Игра
- Наверно, самое твое важное занятие в жизни - по самоотдаче, по страсти, по затратам энергии - и денежной, и прочей - это игра. Самое эффектное из всего, что за тобой замечено, - это именно колоссальные проигрыши и немалые выигрыши.
- Больше 400 000 я никогда за вечер не проигрывал, но и больше... - задумывается - больше 1 млн 700 тыс. фунтов не выигрывал. Не, вру: я проиграл как-то 800 000 в "Национале".
А по миллиону долларов я выигрывал раз пять или шесть. В итоге я проиграл миллионов 150, наверно. Когда по мелочи играешь каждый день, то вроде ничего не происходит, но это - удары, удар за ударом. Я в Лондоне, помню, 1 млн 200 тыщ фунтов раз выиграл, притом совсем недавно. Это был мой последний выигрыш большой - 2002-й год. Когда Надя умерла. После этого я выигрывал 200 000 максимум.
Говорят про некоторых людей, что у них игровая зависимость. Да у любого найдется зависимость, просто надо попробовать! Когда человек не пьет и не курит, что он знает о водке и куреве? Когда ты не играешь, не понимаешь, почему люди играют. Я считаю, что в любом из пагубных пристрастий надо переступить определенный порог, после которого ты становишься от этого зависим.
Есть разные формы игры. Я нашел скачки, нашел казино, нашел карты, нашел - ну, там, не знаю - спортпрогноз, ставки на футбол. Ставки на бирже - это просто другие формы. Они очень похожи друг на друга. Я очень далеко ушел в этом направлении. Многие люди делали состояния на всем этом! Сорос играл и в казино, и на бирже, и на скачках, где угодно.
- То есть ты очень близок к Соросу. По накалу желания разбогатеть игрой.
- Желание заработать за маленькие деньги большие - оно есть у всех. Если раньше я играл для удовольствия, то сейчас метаморфоза другая (!). И у меня получалось! В чем беда бизнесменов...
- Каких бизнесменов?
- Таких, как я. Так вот, беда такая: раньше я играл для удовольствия, то есть выиграл, проиграл, и это было нормально, то щас хочется выиграть - и не получается! Это, наверно, болезнь. Определенного рода.
- Скажи, а не жалко тебе денег проигранных?
- Жалко. Денег нет, но должны много! Мне должны многие...
Счастье - это первые большие деньги
- Вова! А когда ты осознал, что поднялся на вершину? Когда тебе впервые показалось, что все сбылось?
- Я могу сказать! Я точно помню когда: в 1991 году. Мне тогда ребята дали на рекламную кампанию 200 000 долларов, а она мне обошлась в 20 000. Я понял, что надо срочно заняться рекламой. Я прошелся по рядам и понял, что на рекламном рынке самый крутой. Я стал яхты брать в 1993 году. Мы уже тогда были богатые!
- Значит, в 1991-м тебе показалось, что ты на вершине. А реально - когда был самый пик? Когда ты был на высоте, когда был по-настоящему богат?
- 1997 год меня был самый удачный. Не, 1998-й. До того кризиса.
- То есть счастье длилось месяца три. Только ты залез на вершину, а тут - кризис.
- Нет. Счастья не было. Счастье было раньше, когда у всех было мало денег, а у меня много! Счастье - это первые большие деньги, счастье - это поехать в Будапешт в 1990 году, когда заработал тыщу долларов лишнюю или две. Что-то узнать новое, что-то вкусное съесть. А когда ты уже все знаешь, везде уже был - это уже не счастье. Это уже по-другому называется.
Главное в жизни
- Вова! А чего ты хотел добиться в жизни, к чему ты вообще стремился?
- Не знаю, к чему...
- Все-таки ты должен мне сказать, какую ты ставил перед собой задачу в жизни. По максимуму.
- В зависимости от времени задачи были разные. Сначала - деньги. Потом - прописка, чтоб остаться в Москве и не потерять жену, Наташа была тогда беременная... Не было ни копейки денег, папа к тому времени уже умер (как дочка родилась в 85-м, так он и умер, не увидев ее). Но я договорился с зампредом Бауманского исполкома, и нам выделили 3-комнатную квартиру в Конькове (точнее, сначала комнату в коммуналке, которая постепенно выросла до квартиры). Ну и так далее. Я считал себя самым умным в мире. Оказалось, что это не так, я вошел всего лишь в тыщу самых умных. Надо стремиться к самому большему, а там - что получится.
- Папа не увидел твоего полета, не узнал, каким ты был на подъеме.
- И дочки не увидел, дочка - это тоже подъем. Она талантливая девочка была очень.
- Я помню, как она заходила к тебе в кабинет при мне - и я застывал с открытым ртом.
- Она всегда стеснялась, сидела в приемной, ждала. - Он оглядывается вокруг: - Вот мы с Надей жили в этом доме... Когда она погибла, многие говорили "Роди себе еще детей". Я на это очень сильно напрягался: ну как можно такое говорить?
- И вот сегодня что в итоге?
-В итоге я живу в Париже, один, без друзей, без родственников.
Своего в Москве у меня ничего нет, все отдал жене. Ностальгия, конечно, какая-то есть, в Москву хочется иногда, но не постоянно. Появилась ностальгия - выпил-закусил, и прошла.
Или, наоборот, выпил-закусил - и захотелось.
Полный текст интервью читайте в майском номере журнала "Медведь".
Белый костюм и Мик Джаггер
- Помню, мне Вова Григорьев позвонил, позвал: "Тут Мик Джаггер, тебя все ждут!" Это было перед первым кризисом. Я надел белый костюм и приезжаю - уже пьяненький - в Fellini (роскошный был клуб, в "Олимпийском". - Прим. ред.). Я подхожу к Джаггеру: "О, Мик? Я слышал, ты тоже поешь!". Он засмеялся: "А кто это?" Ему объяснили, и он все понял. И тут я вручаю ему подарок. А мне как раз Гриневич, мой товарищ, подарил на день рождения китель генерала НКВД. А Глеб Успенский, из "Вагриуса", перевел так, что это китель Леонида Брежнева. Джаггер был потрясен. Надел китель... "Ну, хочешь, говорю, со мной сфотографироваться?" Ему по контракту нельзя ни с кем фотографироваться, но что он мог сделать? После такого подарка?