Каннский фестиваль близится к финалу. Наиболее храбрые местные газеты уже строят свои предположения о том, кому достанутся призы. Как показала практика, прогнозы эти ровно ничего не стоят: здешние жюри почти всегда ломают все логические предположения и выдвигают нечто столь неожиданное и самобытное, что потом старожилы фестиваля это вспоминают годами. Тем не менее, пока лидер рейтингов все тот же - фильм француза Жака Одияра "Пророк". На втором месте байопик Джейн Кэмпион "Яркая звезда", любовная драма из жизни английского поэта Китса. На третьем - фильм Педро Альмодовара "Разорванные объятия", даже несмотря на то, что картина эта всеми признается как полуудача талантливого испанского режиссера. Но, как говорится, на безрыбье...
А тем временем в соревнование вступают все новые претенденты на призы. Прошел фильм Изабель Куаше "Карта звуков Токио". Все смешалось в мире, и вот испанский фильм снят в Японии на японском и английском языках. Это история о девушке, которая ведет двойную жизнь: моет прилавки на рыбном рынке и подрабатывает профессиональным киллером. Есть и третья ипостась ее существования: эротическая. Она развлекается с одиноким испанцем средних лет, который держит винный бутик. Испанца играет замечательный Серджи Лопес - тот самый, из фильма "Гарри - друг, который желает вам добра". Изабель Куаше совершенно очарована городом Токио, много любуется его панорамами, автомобильными развязками и вечерними злачными кварталами, смотрит на него снизу и сверху. А любовную авантюру аранжирует под явным влиянием фильма Клода Лелуша "Мужчина и женщина". Хотя, согласно требованиям времени, идет значительно дальше Лелуша и предъявляет полный набор возможных методов близких отношений между мужчиной и женщиной. Но фабула совершенно искусственна, ненатуральна до смешного, и в конечном итоге эти дамские вариации на темы восточной экзотики даже на мой, непривычный к японским реалиям взгляд, сильно отдают развесистой клюквой в тарелочке с суши. Этой клюквой фильм начинается: бизнесмены на своей вечеринке вкушают суши, имея вместо фарфора тела голых женщин. Рыбки в рисе разложены по ногам-рукам-чреслам эффектно, но ясно, что снеди на одной отдельно взятой женщине умещается крайне мало, и столь интенсивный жор тут неуместен: на каждого и по одной не хватит.