Акцию "Культурная миссия. Санкт-Петербург - Венеция" курирует жена президента России Светлана Медведева.
Если бы кого-то интересовало мое мнение по этому поводу, то я бы сказал, что это очень хорошо. Как минимум по трем причинам: во-первых, эти два города аналогов в мире не имеют, но похожи друг на друга; во-вторых, Бродский, как известно, любил Венецию не в последнюю очередь потому, что она напоминала ему Ленинград, из которого он был изгнан; и, наконец, идея взаимодействия итальянского в Санкт-Петербурге с русским в Венеции, как мне показалось, искренне интересна для первой леди нашей страны. На минувшей неделе предметом такого интереса стало открытие мемориальной доски Бродского на знаменитой Набережной Неисцелимых в Венеции.
Собственно говоря, набережная эта стала широко известной культурной публике только после публикации виртуозного эссе Бродского, которое так и называлось "Набережная Неисцелимых". Это были прекрасные поэтические строки о любви к Венеции, о красоте, о тех и о том, что не поддается исцелению, не лечится даже временем, о тайне этого великого города, которая сродни тайне жизни.
Эссе вышло отдельной книжкой сначала на итальянском, потом на английском, на немецком и затем на русском. Книжка была, а вот самой набережной не было. Вы не нашли бы ее в туристических планах и на картах города. Загадка объяснялась просто: Набережной Неисцелимых в Венеции называлось место, куда во время чумы складывали тела безнадежно больных. Про набережную, видимо, предпочли тихо забыть. Название Инкурабили постепенно стиралось временем со стен и из городских карт.
Мемориальная доска российского скульптора Франгуляна навсегда связала имя Иосифа Бродского с этим уютным и красивым местом современной Венеции.
Итальянское в России, русское в Италии - две опоры моста, по которому высокая культура будет приезжать к нам и на Апеннины без виз.