28.05.2009 02:00
Культура

Валерий Тодоровский: Я не делю зрителей на продвинутых и неискушенных

Режиссер Валерий Тодоровский не делит своих зрителей на продвинутых и неискушенных. Он снимает кино для всех
Текст:  Олеся Курпяева
Российская газета - Неделя - Федеральный выпуск: №96 (4920)
Читать на сайте RG.RU
Валерий Тодоровский рассказал о своем творчестве

Посмотрев любой из фильмов Валерия Тодоровского, понимаешь: этот режиссер обладает продюсерским мышлением.

Все, на что клюет зритель, досконально просчитано: сюжет, жанр, подбор актеров, саундтрек... Правда, потом в дело вступают прокатчики - разумеется, тоже с заботой о зрителе. Незадолго до выхода на экраны последней картины Тодоровского они, например, заявили, что название "Буги на костях" решительно не годится: сегодня мало кто поймет, что речь идет о музыке, подпольно записанной на рентгеновских снимках. Пришлось поменять на "Стиляги". Предельно просто, хотя и менее выразительно.

"Мне тоже трудно быть другим"

- Ваш фильм "Стиляги" о том, как трудно быть другим. Вот вам самому - трудно? Вы часто попадаете в ситуации, когда приходится отстаивать свое право на автономность, непохожесть на других?

- Мы, к сожалению, выросли в стране, где все было очень регламентировано, и за свободу надо было драться, ее необходимо было выстрадать. Так что и мне не раз приходилось отстаивать свою свободу от общих мнений, идеологических и художественных стандартов.

- Сегодня в кинематографе вам тоже трудно быть другим?

- Очень. От идеологического диктата мы довольно быстро перешли к диктату коммерческому. Вообще, когда прокатчики и зрители тебе неустанно твердят: "люди хотят отдыхать", "не надо людей грузить" и т.п., хочется выйти к ним и сказать, как в том анекдоте: "Ребята, еще чуть-чуть, и мы уже до мышей... доработаемся". Ну хоть на десять секунд поплачьте, испытайте эмоциональный шок! Поверьте, это полезно".

"Некоммерческое кино никто не смотрит"

- Во всех странах прокатчики требуют "позитива" или только в России?

- Коммерческое кино во всем мире устроено в принципе одинаково. Но российское печально отличается. Дело в том, что у нас однородная зрительская аудитория. Новый фильм Клинта Иствуда "Гран Торино" собрал в американском прокате 138 миллионов долларов. При том, что он мрачный, длинный, с трагическим финалом. Я спрашиваю американцев: "Как же так? Мы же знаем, что фильм должен быть позитивным". Они говорят: "Такой фильм тоже сейчас на экранах. Просто на него пошли другие зрители".

- А российская киноаудитория что, на ваш взгляд, собой представляет?

- У нас, к сожалению, очень узкий зрительский спектр. Мы вынуждены работать на аудиторию в возрасте примерно от 14 лет до 21 года. То есть практически на подростков, которым надо, чтоб было "прикольно" и "позитивно". Поэтому кино у нас либо коммерческое - для идиотов, либо некоммерческое - для нормальных людей. Но некоммерческое кино никто не смотрит, и оно в кинотеатры редко когда попадает.

- Фильмы Тарковского тоже не были массовым кинопродуктом, но в советские времена они все же собирали относительно широкую аудиторию.

- Не стоит апеллировать к советским временам. Это была другая страна, другой мир, можно даже сказать, другая планета. Не было DVD, не было видео, и в прокат не попадали западные фильмы. Поэтому любая советская картина вызывала у нашей публики интерес.

- Разрыв между авторским и зрительским кино существовал и тогда. Почему теперь он превратился в пропасть?

- А вы вспомните начало 90-х. Люди в те годы вообще перестали ходить в кино. В стране не было проката. В кинотеатрах размещались мебельные салоны. А раньше как было? Человек с детства привыкал ходить в кино: папа повел, дедушка сводил, с мамой сходили... В 90-е эта традиция прервалась. Мы потеряли целое поколение кинозрителей. Те, кому сегодня двадцать, тридцать, тридцать пять, в кино практически не ходят. А ведь это тот зритель, чьи деньги после проката можно было бы вкладывать в производство некоммерческих фильмов, я уж не говорю об авторском кино. Нынешние подростки, слава богу, уже знают дорогу к кинотеатрам. Может быть, ходить в кино войдет у них в привычку и со временем они захотят смотреть нечто серьезное, а не всякую лабуду.

"Чужое хорошее кино меня вдохновляет"

- Я знаю, вы хорошо ориентируетесь в современном мировом кинопотоке. Когда вы смотрите блестяще снятый фильм, это вас вгоняет в депрессию - эх, я так никогда не смогу! - или, наоборот, вдохновляет, побуждает к работе?

- Хорошее кино всегда вдохновляет. Не в примитивном смысле типа "а я могу еще лучше снять". Нет, появляется радостное предчувствие открытий, еще никем не сделанных, в том числе и тобой. Ты говоришь себе: "О, все только начинается!"

- Вы можете снять фильм, который вам самому как зрителю был бы неинтересен?

- Нет, не могу.

- На этот же вопрос один известный режиссер мне ответил: "В принципе могу. Почему бы и нет?".

- Значит, он может. А я не могу. Ну только если попаду в ситуацию, когда буду умирать с голоду или надо будет заработать деньги на лекарства ребенку...

"Был герметичный кинозал - один на всех"

- Кинематограф способен формировать стиль и, что гораздо важнее, ценности общества, целых его поколений. Лучшим советским фильмам это удавалось. Современное российское кино может, по-вашему, справиться с такой задачей?

- Во-первых, такую задачу оно перед собой не ставит. Во-вторых, это уже невозможно.

- Почему невозможно? Общество перестало быть восприимчивым к духовным сигналам, идущим с экрана?

- Я думаю, не надо обращаться к советскому киноопыту. Да, были и выдающиеся режиссеры, были и потрясающие фильмы. Но общество получало только то кино, которое ему давали. Это был герметичный кинозал - огромный и один на всех. Зритель не имел возможности смотреть параллельно, скажем, гонконгские боевики или какую-нибудь эротику. Вот еще и поэтому кино работало как идеологический инструмент, формирующий общественные ценности. Теперь же мы живем в открытом мире. Каждый смотрит что хочет, у многих есть Интернет. Поэтому формировать с помощью кино единые, универсальные общественные ценности довольно трудно. Хотя непроизвольно это подчас происходит. Почему такой успех имел фильм "Адмиралъ" с Константином Хабенским в главной роли? Потому что людям хотелось увидеть русского героя-полководца, настоящего рыцаря. Понимаете, не иностранного, а своего. Фильм посмотрели 40 миллионов зрителей. Значит, он попал в некие ожидания, выразил массовую потребность в таком герое.

"Патриотические блокбастеры нужны и народу, и власти"

- Это действительно потребность? Или продюсеры, выполняя социальный заказ, просто навязывают зрителю "нужное" кино? Все эти патриотические блокбастеры - "9 рота", "Адмиралъ", теперь вот "Тарас Бульба"...

- Я думаю, что это встречное движение. Несомненно, существует верховная установка делать патриотическое кино. И в этом не было бы ничего плохого, если бы не примитивное подчас понимание, что такое патриотический фильм. Самый патриотический фильм, который я сделал, - "Стиляги". Потому что он воспевает талантливых, свободных людей в нашей стране. Мне даже странно, что это не был госзаказ.

"Телевидение - это зеркало, на которое нечего пенять"

- Снимая свое кино и одновременно продюсируя телесериалы, вы, мне кажется, находитесь в двойственном положении. Режиссер, снимающий полнометражную картину для большого экрана, - это одна художественная планка, телепродюсер - другая. Любой сериал на ТВ - это всегда уступка массовым представлениям о прекрасном. Вам трудно преодолевать в себе вкусовые разногласия между кинорежиссером и телепродюсером?

- Сериалами я начал активно заниматься лет десять назад. Первым моим сериалом, где я выступал как продюсер, был сериал "Каменская". Он идет до сих пор, и я им горжусь, он никак не нарушает моих представлений о вкусе. Кроме того, в качестве продюсера и сопродюсера я участвовал в таких телепроектах, как "Идиот", "Мастер и Маргарита", "Бригада", "Закон". Это тоже, на мой взгляд, очень серьезные и качественные работы. Но мне надоели охи и ахи по поводу сериальной низкопробщины, захлестнувшей экран. Телевидение - это зеркало, на которое нечего пенять. Да, таков наш зритель, таковы его вкусы. Когда зритель начнет меняться, в ту же секунду изменится и телевидение.

- Вы хотите сказать - каков зритель, таково и телевидение. А не наоборот? Предложение формируется спросом или спрос диктует предложение?

- Это вечный вопрос про курицу и яйцо. И он не имеет ответа. В моей продюсерской биографии был сериал "Линия судьбы", который я делал с режиссером Дмитрием Месхиевым. Потрясающий сценарий, потрясающе снято, потрясающе играют артисты Андрей Краско, Константин Хабенский, Валентина Талызина, Сергей Гармаш, Ирина Розанова... И - полный провал по рейтингу. Мне потом телевизионщики объяснили: "Ты сильно сыграл на повышение. Ты дал зрителям фильм, где надо думать, сопереживать, внимательно следить за сюжетом. А они не хотят". Тем не менее я продолжаю продюсировать сериалы. Надеюсь дожить до поры, когда у нас в стране появятся сериалы уровня "Клиент всегда мертв" - это, мне кажется, образец жанра.

- Значит, все-таки надо играть на повышение?

- Нет, надо находить приемлемый баланс. На телевидении сидят очень умные люди. И они все время этот баланс пытаются найти. Вот тут чуть-чуть ниже, а вот тут можно слегка сыграть на повышение. Очень сложная калькуляция.

"Успех просчитать невозможно"

- Для успеха картины продюсер должен, наверное, безошибочно просчитать, чего сегодня хочет зритель. Или просчитывать бесполезно, можно лишь угадать, обладая особым чутьем?

- Просчитывать всегда полезно. Но в истории кино тьма примеров, когда просчитывали - и ошибались. Как полно и примеров обратного свойства: никто не ждал успеха, а он вдруг грянул. Ну кто мог предвидеть, что "Оскара" в этом году получит "Миллионер из трущоб"? История какого-то мальчика. Ни одной звезды. Все происходит в Индии. Кому интересна эта Индия? Ан мировой хит! Причем недорогой, не блокбастер. Что, этот успех просчитал режиссер Дэнни Бойл или его продюсеры? Нет. Они просто сняли фильм, какой им снять хотелось. И оказалось, что он попал в массовые ожидания. Если можно было бы все просчитать, то фильмы типа "Миллионер из трущоб" никогда не снимались бы. Умные люди еще на стадии замысла сказали бы: "Стоп!"

- Шесть лет назад вы пришли на канал "Россия" советником гендиректора по кинопроизводству. Чему вас научило телевидение?

- Я получил бесценный опыт. Думаю, главное, что наполняет деятельность телепродюсера сногсшибательным драйвом, это мгновенная прямая связь со зрителем. Ты что-то сделал, вечером показали, через сутки видишь рейтинг. Ощущение, будто работаешь в онлайновом режиме. Да фактически так и есть.

- Успех на ТВ - это, по-вашему, рейтинг и все?

- С утилитарной точки зрения нет ничего важнее рейтинга. К сожалению, никто пока не придумал лучшего способа отличать успех от неудачи. Но при этом есть немало репутационных, имиджевых вещей. Понятно, что рейтинг сериала "В круге первом" был ниже, чем у многих проходных мелодрам. Но это успех. Тут ведь имеет значение и качество успеха. В конце концов, есть ощущение, что ты что-то хорошее сделал.

- Ни один крупный кинопроект сейчас не затевается без участия какого-нибудь телеканала, где властвует формат. Трудно быть зависимым от телеканалов с их форматами?

- Снимая "Стиляг" для канала "Россия", я понимал, что делаю дорогостоящий фильм. На него тратятся серьезные деньги, которые должны окупиться. Значит, телеканал, полагал я, имеет право мне что-то диктовать. А если ты делаешь фильм со скромным бюджетом, можешь сказать: "Стоп, не надо давить, я вам ничего не должен". Крупнобюджетный фильм - это другая степень ответственности. Если ты берешь много денег, то должен за них отвечать.

- Продюсерская идея и режиссерская могут находиться в конфликте?

- Этого в принципе быть не должно. Надо договариваться "на берегу". Как правило, так и бывает. Продюсерство - это на 90 процентов как раз то, что происходит за столом, задолго до начала финансирования и первых отснятых кадров. Беда, если ты ошибся. Ты, продюсер, подумал, что режиссер с тобой в одной лодке, а оказалось, он в другой. Что-либо исправить после этого практически невозможно. Фильм делает режиссер. А взгляд на продюсера как на человека, который приезжает на площадку и начинает там командовать, - вульгарный взгляд.

- Кино- и телеаудитория разнятся?

- Они разнятся возрастом. Киноаудитория - это подростки. Телеаудитория - это домохозяйки за пятьдесят. Нужно понимать, для кого ты снимаешь.

- Вы достаточно полно реализовали себя в качестве режиссера, продюсера, сценариста. У вас остались неудовлетворенные амбиции?

- Я не живу в мире каких-то удовлетворенных или неудовлетворенных амбиций. Просто у меня есть потребность и возможность делать то, что мне интересно.

режиссер без режиссерского образования

Валерий Тодоровский окончил сценарный факультет ВГИКа. Хотел учиться на режиссера, но Ролан Быков, набиравший курс, этому воспрепятствовал. "Я прошел все туры до конца: пел, танцевал, разыгрывал этюды, сочинял, - вспоминает Тодоровский. - Когда был последний тур, Быков с комиссией выдергивали абитуриентов по одному и что-то еще спрашивали, а потом отпускали. Меня в какой-то момент тоже выдернули. Я был уже такой вымотанный, с ощущением некоего безумия. Я вошел в комнату. Быков показал мне на человека, одного из таких же абитуриентов, который сидел в углу, и сказал: "Он доктор, ты больной СПИДом. Давай!" Я повернулся к этому парню и произнес: "Доктор, у меня СПИД". Тот поднял на меня глаза и промямлил: "Ничего не могу поделать, это неизлечимо". Зависла пауза, после которой Быков вынес приговор: "Выходите оба". В списках поступивших меня уже не было".

Кино и ТВ