04.06.2009 02:00
Культура

Правнук Достоевского сменил за свою жизнь 23 профессии

Правнук великого русского писателя - о "Братьях Карамазовых" и ответственности за фамилию
Текст:  Светлана Мазурова
Российская газета - Неделя - Федеральный выпуск: №101 (4925)
Читать на сайте RG.RU

С Дмитрием Андреевичем Достоевским, правнуком писателя, мы познакомились в театре, где оба смотрели моноспектакль петербургского актера Леонида Мозгового "Смешной" по рассказу Ф.М. Достоевского "Сон смешного человека".

Российская газета: Дмитрий Андреевич, вы были в Мариинском театре на премьере оперы "Братья Карамазовы". Ваше впечатление?

Дмитрий Достоевский: Расстроился. Опера снижает жесткость диалогов, получилось слишком напевно. На мой взгляд, не стоило ее ставить. Все бывало, и балет по "Бесам" ставили. Дожили и до современного разухабистого телесериала "Братья Карамазовы".

Иллюстрации Мороза

РГ: Он вас разочаровал?

Достоевский: Полное разочарование! Не смог Юрий Мороз передать Достоевского. Вижу, как он обходит самые сложные, серьезные сцены. А "Легенда о великом инквизиторе", очень напряженная глава, которая многое открывает в братьях - Иване, Алексее... Ничего не осталось, все свернулось до нескольких фраз! Актеры, по-моему, вообще не понимают, что им играть. Особенно исполнитель роли Алеши Карамазова. Вспомните сцену, где он напуган, когда понимает, что больше не верует, - ни один мускул на его лице не дрогнул! Или одно из главнейших событий - убиение отца. Ну никак не берет!

РГ: Неужели совсем никто не понравился?

Достоевский: Разве что не главные герои. Лиза Хохлакова не только мне - всей нашей семье нравится. Действительно, взбалмошный ребенок. Видимо, по своей натуре актриса близка к героине. А остальные... Глупо брать артистов, которые совпадают по возрасту с героями романа. Потому что современный 20-летний юноша - почти ребенок, ведет себя инфантильно. Не такими были двадцатилетние в XIX веке, тогда взрослели значительно раньше. Режиссер не смог настроить молодых актеров. Они просто озвучивают тексты. Мне даже жалко их. Видно, как они пыжатся. Чуть лучше других Иван. Правда, его немного было. Не оставил никакого следа Дмитрий, не сочувствуешь ему, не сопереживаешь. Серьезные сцены, а он только бегает. Алексей все время ходит с открытым ртом и смотрит на всех исподлобья.

Интерьеры? Лубочная провинция, все чистенько, гладенько. Меня трясет от того, что постоянно показывают кадры ухода Дмитрия на каторгу в кандалах на руках и ногах. Ну не было уже в это время (70-е годы XIX века) кандалов! Или Грушенька мечется по избе в бальном платье, расшитом каменьями... С чего вдруг? Да и вообще она не похожа на героиню Достоевского, не веришь ей. Грубая, развязные интонации...

РГ: Может быть, вы вольно или невольно сравниваете этот фильм с фильмом Пырьева?

Достоевский: Нет. Даже не пытаюсь сравнивать. Пырьев снимал в XX веке, сейчас другое время. Но вот Бортко же справился. Вполне приличный телевизионный фильм "Идиот". А тут подряд два "холостых выстрела": "Преступление и наказание" и "Братья Карамазовы". Оба сняты в 2007 году, просто показаны не враз. И тот сериал меня разочаровал. Раскольникова я представлял другим.

РГ: Дмитрий Андреевич, сколько сейчас живых носителей знаменитой фамилии?

Достоевский: Прямых потомков, продолжающих мужскую линию от Федора Михайловича, всего двое: я и мой сын Алексей. У меня три внучки. Пытаемся изменить ситуацию. Если родится мальчик, уже ясно, как он будет назван: Иваном. В "Братьях Карамазовых", считающихся основным произведением Достоевского, как вы знаете, - Иван, Дмитрий и Алексей. Дмитрий и Алексей у нас есть, дело за Иваном.

Литературный ген и множество профессий

РГ: По профессии вы не писатель.

Достоевский: С гордостью отношу себя к "шестидесятникам". Я из тех, кто не сделал громкой карьеры. Бегал по литературно-поэтическим вечерам, которые проходили в разных НИИ, закрытых заведениях. Окончив школу, я принципиально не стал получать высшее образование. Захотелось набраться всяких умений, научиться общаться с самыми разными людьми. Это очень "достоевская" черта. Я стал осваивать рабочие профессии. Сегодня гордо (и не без основания!) могу сказать, что достаточно серьезно освоил 23 профессии. Я заинтересовывался какой-то профессией, начинал обучаться, и когда чувствовал, что уже достиг вершин в этом деле, могу обучать других, то шел дальше, в новое. Все до единой из 23 специальностей были интересны мне, ведь я выбирал их сам. От Федора Михайловича, который умел рисовать, мне передался еще и художественный дар, я овладел довольно редкой профессией - алмазчика. Это нанесение алмазной грани на хрусталь. Хрустальные вазы, которые стоят в бабушкиных буфетах, изготовлены, как правило, на наших российских предприятиях и, в частности, на том, где я работал, на Ленинградском заводе художественного стекла.

Очень мне нравилась еще одна профессия, которой я занимался восемь лет, - водитель трамвая. Ездишь по улицам города, каждый день наблюдаешь жизнь, какие-то сценки запоминаются надолго. Трамвайщиком стали и мой сын, а потом и моя невестка. Так что у нас "трамвайная семья".

В начале 90-х годов я потерял работу. И тут меня пригласили открыть Общество Достоевского в Германии. Общество открыл и решил на какое-то время остаться. Знал, что не пропаду. И точно, работу нашел: ремонтировал телевизоры, магнитофоны, прочую аппаратуру. На заработанные деньги пригнал из Гамбурга в Ленинград машину, хоть и подержанную, но "Мерседес".

"Здесь живет невестка Достоевского"

РГ: Вы много ездите по миру, какое отношение встречаете к Достоевскому за рубежом?

Достоевский: Вот вам исторические казусы. В Германии всегда было особое расположение к Достоевскому, потому что о нем, как об учителе, говорил Ницше, а у нас его считали реакционным писателем. Когда оккупанты захватили Симферополь, там жила моя бабушка, Екатерина Петровна, ее муж, сын писателя, Федор Федорович, уже давно умер, сын Андрей проживал в Ленинграде и в это время находился на фронте. Несмотря на это, немцы при расквартировании повесили на ее дверях табличку на немецком: "Здесь живет невестка Достоевского, квартиру не занимать".

А знаете, на какой бумаге немцы напечатали первое собрание сочинений Достоевского? Они готовили роскошное юбилейное издание Mein Kampf Гитлера, на складе в рулонах лежала лучшая мелованная бумага для нее. Гитлер застрелился, война закончилась, и на этой самой бумаге в 1946-1947 годах было издано первое послевоенное полное собрание сочинений нашего классика.

Я был во Франции, встречался со школьниками, студентами, а потом зашел в букинистический магазин и совершенно неожиданно купил там за 8 евро первый перевод на французский "Записок из Мертвого дома" - издание 1883 года. А в Японии в 2005 году даю интервью на радио. Вдруг мне говорят: "У нас полумиллионным тиражом изданы "Бесы" (это для маленькой Японии огромная цифра). В мире так много терроризма, и мы хотим, чтобы наша молодежь знала, из чего, из какого корня взрастает террорист".

РГ: А что-то мистическое припомните?

Достоевский: Будучи человеком верующим, я постоянно наблюдаю слежение прадеда "оттуда", с небес, за моими передвижениями, не только за моими, но и за всей нашей семьей. Я знал, что на немецком языке вышла книга "Достоевский в описании своей дочери", и мечтал иметь ее. Когда Люба уехала за границу, то жила там достаточно безбедно, получая свою часть денег от изданий отца. Но грянула Первая мировая война, связь с Россией прервалась, и Любовь Федоровна почувствовала некоторые ограничения. В 1921 году она решила написать книгу к 100-летию со дня рождения отца, надеясь, что мемуары будут востребованы для издания в нескольких странах и гонорар за них поможет ей прожить еще несколько лет. Трудно представить, что могла написать женщина, если ее отец умер, когда ей было всего 11 лет. Многое извратила, теперь достоеведы "копаются": что подтверждено, а что нет. Через три года эта книга была издана и в СССР, но в сокращенном виде и малым тиражом... Мои немецкие знакомые нашли книгу, хотя она является редкостью даже на территории Германии, и подарили мне. Листая ее, обнаружил внутри закладку в виде открытки Feldpost ("военная почта"). У меня сложилось впечатление, что уже во время Второй мировой войны какой-то немец взял читать ее в окопы. Удивительное дело, не правда ли?

Немного о себе

Достоевский: Мне 64 года, и для меня было важно перейти 60-летний рубеж. К сожалению, у Достоевских возникла странная "традиция": Федор Михайлович умер в 60 лет, его сын Федор, мой дед, умер, не дожив двух месяцев до 60, и в 60 лет умер мой отец, внук писателя - Андрей. Я радуюсь, что нарушил эту "традицию", и собираюсь с удовольствием жить дальше. Пишу мемуары. Помимо них, иногда у меня в муках рождаются рассказы. Надо сказать, что в потомках Достоевского литературный ген вовсю кричит - и в сыне, и в дочери, и во внуке, и во мне, правнуке. Но Федор Михайлович - единственный гений. Этот литературный ген как будто табуирован, запрещен, но в итоге он приводит к некой болезни. Дочь писателя Люба писала рассказы и даже роман и потом очень расстраивалась, что их никто не читает, в этом была трагедия ее жизни. Она мечтала, чтобы ее книги выпускали, но их печатала на свои деньги только ее мама Анна Григорьевна. Сын писателя Федор поступал более мудро: свои труды сжигал, понимая, что нечего после отца высовывать свой нос.

У меня достаточно насыщенная жизнь. Не только потому, что ношу громкую фамилию и встречаюсь со многими людьми. Просто сама жизнь преподносит много любопытных ситуаций, которые легко ложатся на бумагу.

Литература