Сегодня на Новодевичьем кладбище состоятся похороны выдающегося оперного режиссера Бориса Покровского. Прощание с режиссером и гражданская панихида пройдут в 11.00 в Московском государственном академическом камерном музыкальном театре. Покровский основал этот театр в начале 1970-х годов и до последнего дня работал там художественным руководителем.
Народный артист СССР Борис Покровский умер в 7.30 утра 5 июня на 98-м году жизни. Министр культуры РФ Александр Авдеев назвал смерть режиссера "невосполнимой утратой для отечественного и мирового музыкального искусства". Президент РФ Дмитрий Медведев выразил соболезнования родным и близким Покровского.
Борис Покровский - не просто самый знаменитый и уважаемый в России оперный постановщик. Он создал целое направление режиссуры музыкального театра, совместившее условную природу оперного искусства и принципы психологического реализма, разработанные Станиславским.
Оперу Покровский любил с детства. Видел весь репертуар Большого театра (у родителей был абонемент) и наизусть играл его на рояле. Но в 1929 году, когда он окончил школу, правительство, выступив с лозунгом "Кадры решают все", призвало молодежь осваивать рабочие специальности. Покровский записался на бирже труда в школу ФЗУ при Анилтресте и три года работал на химзаводе, пока не обжегся щелочью при аварии.
Блестяще сдал экзамены в театральный техникум и вместе с Георгием Товстоноговым оказался на режиссерском курсе Юрия Завадского. Через полгода техникум преобразовали в институт (ГИТИС), и Покровский стал студентом его первого набора.
Когда началась война, работал режиссером в Горьком, куда был направлен после института в только что открывшийся театр оперы и балета. Покровский пытался сразу пойти на фронт, но его вернули уже со сборного пункта: "Вы должны поддерживать дух бойцов своим искусством". В 1943 году правительственной телеграммой его вызвали в Москву поставить в Большом театре актуально-патриотическую оперу Кабалевского "В огне". В 1944 году в освобожденном Минске Покровский поставил только что написанную белорусским композитором Тикоцким оперу "Алеся". В 1946 году впервые поставил оперу Прокофьева "Война и мир" в Ленинградском Малом театре оперы и балета. По просьбе Покровского Прокофьев написал вальс Наташи Ростовой, ставший символом этой оперы. Через год режиссер с триумфом поставил "Войну и мир" в Большом театре, за что удостоился Сталинской премии.
Покровскому повезло: Сталин обратил внимание персонально на него лишь однажды - узнав, что Покровский, являясь режиссером Большого театра, не вступает в партию, пошутил: "Правильно делает, укрепляет союз коммунистов и беспартийных".
Миновали Покровского и гонения 1948 года на оперу Мурадели "Великая дружба", которую он поставил в Большом. Начальство объяснило, что не имеет претензий к театру, а выступает против "формалистических тенденций" в музыке (кампания против Мурадели готовила почву для разгрома творчества Шостаковича).
Принципы искусства Покровского базируются на аксиоме: "Опера - не только музыка, но и театр, действие". По его словам, режиссер должен "перевести музыкальную партитуру в театральное событие", чтобы сценические действия были осмысленными и "помогали постичь суть музыкальной драматургии". Самое страшное ругательство Покровского - "концерт в костюмах" - обозначает не внешнюю статику, а бессмысленность сценического действия.
Начав с "реалистической" манеры 50-х, отличавшейся покартинным живописным оформлением и "бытовыми" движениями актеров, он пришел к условному театральному языку. Работая в Камерном театре, который он создал в 1972 году, Покровский сформировал новый жанр музыкально-театрального зрелища, во время которого зритель словно становится персонажем представления, а иногда участвует в его создании, например, в спектакле "Давайте создадим оперу".
Трудно представить себе лучшие сценические версии, чем спектакли Покровского: "Садко" (1949), "Сон в летнюю ночь" (1965), "Война и мир" (1947), "Семен Котко" (1970), "Игрок" (1974), "Мертвые души" (1977), "Отелло" (1978), "Катерина Измайлова" (1980), "Млада" (1988), "Орлеанская дева" (1990).
Галина Вишневская:
- Покровский ставил нам такие сложные драматические задачи и мог напичкать нам голову такими сумасшедшими идеями, что дай боже! Если надо, мы у него и бегали, и прыгали, да хоть на голове готовы были стоять. Но он всегда исходил из музыкальной драматургии. И говорил: "Какое бы решение я ни придумал, тенору в первой картине "Пиковой дамы" надо брать верх нее си. И это главное". Главным для него всегда был артист, который несет музыкально-драматический образ.
Не помню его режиссерских заданий, которые бы меня пугали, меня все увлекало. Покровский будил воображение, фантазию. Мог найти одно слово, благодаря которому весь образ сразу становился ясным. После Татьяны в "Онегине" и "Фиделио" Бетховена он мне поручил Купаву в "Снегурочке". Это был мой второй сезон в Большом театре. Партия напряженная, крикливая, я никак не могла почувствовать эту героиню. Он: "Ну что вы как матрона ходите?" Я: "Да что-то никак не могу почувствовать, как себя вести". Он: "А сколько по-вашему, лет Купаве? Я: "Ну, может быть, 20..." Он: "Да вы что, смеетесь? В деревне у нее к 20 годам уже куча детей была бы. Снегурочке по тексту лет 15, значит, Купаве - 16. Только у Снегурочки в жилах вода, а у Купавы что? Кровь!" Мне таких указаний было достаточно. Все сразу становилось на свои места, и я могла делать на сцене что угодно.