Социологи из Всероссийского центра изучения общественного мнения спросили россиян, как чувствуют они себя во время кризиса. Наши соотечественники ответили - "жить трудно, но еще можно терпеть". Многие, кстати, до сих пор уверены, что кризис им не помеха, и в этом году в их жизни ничего не изменится (44 процента). Социологи отмечают, что за последние три месяца выросла доля россиян, предпочитающих в условиях кризиса мобилизоваться и стать активнее (от 45 до 50 процентов). Интересно, что большинство наших сограждан уже адаптировались к переменам.
Как переживают кризис наши люди за границей? И как ощущают экономические трудности иностранцы в России? Наш корреспондент нашел обычных эмигрантов и поинтересовался, чем отличается жизнь до кризиса и во время его.
Они у нас
- Это, конечно, не 17-й год, но лично я стал жить хуже, - признается 29-летний Даниэль, приехавший в Россию из Великобритании. Родители Даниэля уехали из СССР в поисках счастья. Теперь Даниэль, по-русски Даня, в поисках того же вернулся обратно. Свое счастье в Москве он ищет уже восьмой год.
- Послушай! - хватает он меня за рукав. - Я уже год не покупал книг! Год! Я безумно скучаю по книжным магазинам, но зайти не решаюсь, у меня теперь нет лишних денег!
В докризисную жизнь Даня частенько заглядывал в книжные, где запросто мог оставить две-три тысячи (рублей, конечно). По словам Дани, кризис лишил его возможности личностного совершенствования. Зарплата у него не уменьшилась (он работает переводчиком в крупной компании), и увольнение ему не грозит, но "жить стало как-то грустно".
- Понимаешь, все деньги вдруг почему-то стали уходить на самое необходимое, - негодует Даня, - то есть на еду, оплату съемной квартиры, Интернета и телефонных счетов. Ты только не думай, что я покупаю королевские креветки или мраморное мясо, типичный продуктовый набор из "Ашана" - картошка, курица, сыр.
Стэйси живет в России уже пятнадцать лет. Свою американскую родину она покинула "от большой любви", вышла замуж за москвича и ни за что не хочет менять двухкомнатную квартиру в Химках на дом в родном Вашингтоне. Стэйси дает частные уроки английского и воспитывает двоих детей. Пока преподаватель английского ехала от одного ученика к другому, я успела расспросить ее о жизни. По ее словам, кризис они прочувствовали всей семьей. За полгода четверо учеников Стэйси вынуждены были отказаться от уроков, а ее муж перестал получать ежеквартальные премии. Доходы уменьшились, а расходы увеличились.
- Меня потряс рост цен, - говорит она. - Каждый месяц мы покупаем памперсы для младшей дочери, и каждый раз я вижу новые цифры. Только за полгода они подорожали где-то рублей на 300.
- Вот смотри, здесь я уже не покупаю себе одежду, - показывает она на торговый комплекс "Охотный Ряд" в самом центре столицы. - Раньше я, просто проходя мимо, могла зайти и купить себе понравившуюся вещь, теперь хорошо, если раз в полгода я попаду на распродажи в "Мегу". Если раньше мы не задумывались особо, стоит ли купить что-то, если хочется, то теперь мы экономим на всем, разве что продуктовый список остался прежним.
Дуглас Старк родился в Канаде. В Москву приехал шесть лет назад. Даг начальник одного из департаментов крупной американской компании и на вопросы о кризисе отвечает, как и подобает начальнику.
- Даг, ощущаете ли вы кризис?
- Sure, конечно, - утвердительно кивает он. - Нет, стиль моей жизни никак не изменился, но я чувствую каждого своего подчиненного. Ведь от него зависит вся семья, которая живет на его зарплату. Это не то, что вышел в семь часов с работы и забыл про все, нет, я думаю об этом постоянно. Чтобы сохранить своих сотрудников, приходится придумывать программы выживания. Несколько шагов мы уже предприняли, например, сократили на лето рабочую неделю до 4 дней. Все сотрудники поддержали эту программу, хотя она на 20 процентов снижает зарплату, но это дает возможность остаться на рабочих местах.
- Даг, а лично вы неужели совсем никак не изменили своих потребностей?
- Раньше я покупал продукты в "Азбуке вкуса" возле дома (в центре Москвы), теперь приходится ездить в "Ашан", - грустно смеется он.
- Даг, а вы не жалеете, что в такое смутное время остались в Москве?
- No! - восклицает он. - Нисколько не жалею, Москва - это единственный город, где мне хотелось бы работать. Правда.
Наши у них
Дмитрий Авдеев с женой Ольгой живет в Торонто больше года. На вопрос, как изменилась их жизнь за время кризиса, молодые супруги бодро улыбаются и уверяют, что для них плюсов куда больше, чем минусов.
- Во-первых, - поясняет Дмитрий, - цены на недвижимость сильно снизились (но рынок не рухнул, как это случилось в Штатах). Сейчас приличный 4-5-комнатный дом в окрестностях Торонто легко можно найти за 250 000 канадских долларов (около 200 000 USD), тогда как летом прошлого года ниже 300 000 ничего путного вообще не было.
- Немного подорожала еда в супермаркетах, - говорит Ольга, - но это легко нивелируется переходом на шопинг в более дешевых магазинах.
Спрашиваю у ребят, понизилась ли зарплата и ощущается ли кризис на работе.
- Зарплата у меня не понизилась, равно как и у Оли, - отвечает Дима. - Хотя я работаю в индустрии онлайн-рекламы, и по идее ниша эта должна сейчас сужаться, а стало быть, и доходы в ней - но мы наблюдаем совершенно противоположный ход событий.
- А я работаю в крупном издательстве, - говорит Ольга, - и у нас на работе антикризисные меры имели следующий характер. В письме всем сотрудникам с поздравлениями на 2009 год было сказано, что в 2009 году плановые повышения окладов у сотрудников, зарабатывающих более 60 000 в год, отменяются. Также компания старается нанимать как можно меньше новых сотрудников - как на оклад для работы в штате, так и на контракт (почасовая работа). Вот этот пункт немного расстроил, так как я работаю именно на контракте и шансы перейти на работу в штат в 2009-м теперь стремятся к нулю.
- Если бы мы работали в автопроме, это было бы жутко, - подхватывает Дмитрий. - Автоиндустрия сейчас в жутком упадке, особенно в Штатах. Мы пару недель назад были в Детройте, американском автогиганте, - это ужас. Город-призрак.
Москвичка Ирина переехала в немецкий город Пфорцхайм шесть с половиной лет назад.
Ире тридцать пять, она работает контролером отдела контроля качества приборостроительной компании Prefag.
- Конечно, кризис мы на себе ощутили, - говорит она. - Во-первых, тяжелее стало с работой. Многие фирмы переходят на "короткую" неделю (2,3,4-дневку) или сокращают штат. Как они говорят, лучше сократить штат, чем полностью обанкротиться. Практически все фирмы убрали доплаты: отпускные, рождественские.
Ира говорит, что раньше можно было свободно найти подработку, сейчас с этим стало очень тяжело.
- Я работаю 2-3 дня в неделю и получаю от Биржи труда доплату. Сейчас социальные структуры стали очень серьезно следить за подработкой. Раньше подработка не облагалась налогом, а теперь биржа вычтет эту сумму из своей доплаты. Если фирма полностью закрывается, есть возможность получить бесплатно учебу или переучиться от биржи, но нет сто процентной гарантии, что потом найдешь работу, - говорит Ира.
По словам Иры, живя в Германии, они сами начали мыслить как немцы в смысле экономии.
- Если надо куда-то поехать, то смотрим, как выгодней: поехать машиной или взять билет на электричку, - поясняет Ирина.
- От чего вы никогда не откажетесь?
- От встреч с родными и друзьями, от уик-эндов!
- Кризис заставил вас отказаться от каких-то покупок?
- Даже и не знаю, - задумывается Ирина. - Может быть, мы стали покупать не такие дорогие вещи, как раньше. Здесь все следят за распродажами, но только пенсионеры покупают новые коллекции, так как у них высокие пенсии.
Елена уехала из России десять лет назад. Сейчас она живет в Стамбуле, в Турции. Елена говорит, что кризис для нее - это экономия на всем. Ей пришлось отказаться от покупок дорогой одежды, походов в музеи, рестораны и кинотеатры.
- Покупательская способность людей резко упала, - замечает она. - Перестали покупать машины, квартиры, мебель, чуть меньше пострадали продажи бытовой техники. Кругом сокращения штатов и зарплат, многие просто не могут найти работу. Компании не только снижают зарплаты, но и не выдают их вовремя.
На вопрос о том, пришлось ли ей сократить расходы на книжную продукцию, Елена ответила так:
- В Турции очень дорогие книги, поэтому и читающих мало, они и до кризиса не особо шли.
Петр Сидоренко со своей семьей приехал из Украины в Калифорнию. В городе Сакраменто они живут четырнадцать лет. Петр говорит, что в последнее время с лиц окружающих исчезли улыбки, повсюду уныние, недовольство.
- Во-первых, резко сократилось количество рабочих мест, - поясняет он. - Я работаю в стройбизнесе, где много людей лишилось возможности первого и основного дохода на жизнь, в том числе и я.
Петр считает, что компании освобождаются от рабочих из-за невозможности занять их.
- Вначале говорили: приди завтра, потом в понедельник, а сейчас говорят "мы позвоним, как нужен будешь", - рассказывает он. - Благодаря подработке (второй работе) кризис для меня не так сильно выражается, но дышит в затылок.
Из-за дыхания кризиса Петру пришлось сократить траты. Прежний тарифный план Интернета ему пришлось сменить на более дешевый. От услуг телефонной компании он и вовсе отказался. Начал сам ремонтировать машину, убирать территорию дома. Перед тем, как что-то купить, Петр не один раз спрашивает себя - надо ли ему это и зачем и нельзя ли купить позже.
- Мы отказываемся от всего, что требует денег. От поездок на машине, от путешествия на родину, от отдыха в Мексике. Покупать перестали все, кроме самого необходимого.
Петя признается, что раньше особо не задумывался над тем, куда уходят деньги. Даже не думал, нужна ли вещь, которую он покупает, "захотелось и купил".
- Сейчас, - говорит он, - вообще ничего не надо, взгляд на траты очень сильно поменялся. Например, до кризиса мы довольно часто ходили в рестораны, раза два-три в неделю, в прошлом году стали ходить один раз, ну а сейчас я, наверное, и раз в месяц не осмелюсь пойти. А вдруг еще хуже будет?