Глава Службы безопасности Украины Валентин Наливайченко заявил в понедельник, 15 июня, что "голодомор" на Украине в 1932-1933 годах осуществлялся представителями украинской власти и существовавшими в то время на ее территории карательными органами. "Что касается третьей стороны - России или любого другого государства, - ни о каких претензиях с нашей стороны речи не идет", - сказал В. Наливайченко. Это заявление главы СБУ, как уже отметили в СМИ, серьезно расходится с позицией не только украинских национал-радикалов, но в том числе с позицией президента Украины. Виктор Ющенко неоднократно заявлял, что считает голод на Украине 1932-1933 годов "геноцидом украинского народа". Именно В. Ющенко добивается интернационализации данной проблемы и настаивает на том, что Россия по крайней мере должна покаяться за это преступление времен СССР.
Голод 1933 года - удивительная тема. Более 70 лет прошло после этого, безусловно, трагичного события, но именно сейчас его трактовка стала большой политической и международной проблемой. Во второй половине 1930-х годов, во время Великой Отечественной войны, в послевоенное время в УССР и даже в 1990 годах в уже независимой Украине вопрос об осмыслении того голода не раскалывал украинское общество и вообще не являлся актуальной темой. Актуальным голод 1933 года стал только сейчас. И актуальность этой темы нарастает.
Известный белорусский историк и политолог Юрий Шевцов взялся за трудное дело - разобрал своего рода "двойное историческое преступление". Матрешку, состоящую, во-первых, из реального страшного зверства 1930-х годов, а во-вторых, из современной попытки превратить прошлое средствами политики в право на новые преступления.
В книге "Новая идеология: голодомор", опубликованной московским издательством "Европа", Юрий Шевцов без прикрас описывает реальный массовый голод начала 1930-х годов, вскрывает экономические, политические и международные факторы, вызвавшие этот голод, а также проводит анализ возникновения и использования нацистского мифа о голодоморе, организованном "москалями и жидами" ради истребления украинцев. Ведь первыми коммунистов и евреев обвинили в искусственном голоде именно нацисты еще в 30-х годах прошлого столетия. Причем интерпретация голода 1930-х годов как еврейской политики против украинских крестьян, подчеркивает Ю. Шевцов, была совершенно логична для нацистов, так как на тезисе о правлении евреев в Советском Союзе постулировалась вся нацистская идеология в отношении СССР.
"Почему же этот антисоветский миф, в глубине которого лежит нацистский постулат про "жидовский голод", про месть евреев за "Хмельницкого" и стремление евреев освободить украинские "черноземы" для себя, почему этот миф востребован именно сейчас", - ставит вопрос автор книги.
"Первый уровень - прагматический - лежит на поверхности. Украинский национализм нуждается в антироссийской и в определенной степени антисоветской идеологии. Голод, понимаемый как геноцид, противостоит главному постулату советской идентичности о родившейся в ходе сокрушения нацизма моральности СССР. Это важно для всего восточноевропейского национализма - сокрушить именно моральную трактовку победы над нацизмом. Если нацизм понимается как минимум равным коммунизму злом, это делает моральными все те националистические движения, которые во время Второй мировой войны служили нацистам. УПА, Армия крайова, прибалтийские Ваффен-СС и т. д. - все они приобретают моральность, если советский коммунизм обвинить в проведении политики геноцида по отношению к этим народам", - пишет Ю. Шевцов.
Голодомор как часть новой западноукраинской идентичности хотя бы на мифологическом уровне позволяет гуманизировать бандеровца - радикального националиста, носителя украинской антисоветской идентичности. Исторически бойцы УПА и активисты ОУН были убийцами, реально практиковавшими геноцид: неоспоримый факт, что возникновение УПА сопровождалось немедленной резней поляков везде, где она действовала, и что евреи в Западной Украине были убиты в первую очередь руками местных полицейских, ушедших затем преимущественно в УПА. Даже бойцов дивизии СС "Галичина" стало возможным как-то оправдать морально, ведь "они боролись с людоедами-коммунистами".
"Миф о коммунистическом геноциде восточноевропейских народов - это форма реабилитации нацистского мифа о захвате евреями власти в Российской империи в ходе коммунистической революции", - считает Ю. Шевцов. Он пишет, что, признав голодомор геноцидом, приходится признать совершенно новый для Восточной Европы исторический счет. Моральное оправдание получает в нем необходимость тотального противостояния коммунизму и Москве.
"Признание голода 1932 - 1933 годов геноцидом украинского народа неверно фактологически", - утверждает Ю. Шевцов. По его словам, это лишь истероидная метафора. В практике коллективизации не ставилась задача геноцида украинцев. "Голод 1932-1933 годов не был голодом, специально организованным против украинцев, - подчеркивает ученый. - Если бы политика центра носила целенаправленно антиукраинский характер, очевидно, был бы нанесен удар по украинскому городу и особенно по украинцам в городах (это хорошо видно на примере оккупации Украины нацистами во время Второй мировой войны). Напротив, города на Украине выросли и приобрели именно украинский характер по доминирующему населению и языку.
А в результате, - подчеркивает Юрий Шевцов, - в европейский проект, в европейскую интеграцию вливаются громадные массы людей, которые сомневаются в моральности разгрома нацизма и правильности однозначного осуждения фашизма, радикального национализма, антисемитизма, в правильности существующих после Нюрнберга оценок Второй мировой войны. В объединенную Европу вливается громадная масса чуждых ей по гуманистическому духу идей. И здесь кроется громадная опасность, так как любая форма ревизии идеологического характера войны с нацизмом, любая форма отказа от денацификации, проведенной после падения Берлина, - это удар по базису, на котором стоит современная европейская цивилизация.
В конечном счете, - обосновывает Ю. Шевцов, - восточноевропейский нацизм ослабляет глобальную конкурентоспособность Европейского союза и всей Европы, наносит удар по исторически недавнему нюрнбергскому единству Европы. Он также акцентирует внимание на том, что конфликт восточноевропейского национализма с Россией связан с атакой на антинацистскую приверженность российской культуры".
"Менее масштабный, но не менее глубокий идеологический конфликт существует на этой почве между восточноевропейским национализмом и Беларусью. Государственная символика и государственная идеология Беларуси базируются на апологетике антинацизма и антинацистского сопротивления белорусов в годы Второй мировой войны, - напоминает Ю. Шевцов. - День независимости Беларуси - День освобождения Минска от нацистов Красной армией. Государственные флаг и герб - немного измененные, освобожденные от коммунистических символов герб и флаг БССР. Основная разделительная линия в идеологии белорусского государства и националистической оппозиции - в трактовке Второй мировой войны: местный национализм открыто оправдывает предателей и на массовом уровне ассоциируется в Беларуси именно с апологетикой сотрудничества с оккупантами. И в этом вопросе компромиссов быть не может. Современные Беларусь и Россия обязаны вместе противостоять новой угрозе возникновения нацизма" - такой вывод следует из книги Юрия Шевцова.