Смягчению закона "О некоммерческих организациях" теперь уже, пожалуй, ничто не помешает. Свои поправки к Закону об НКО внес в Госдуму президент Дмитрий Медведев. Сказал, что эти поправки являются "солидарным вкладом государства, с одной стороны, и наших неправительственных и общественных организаций с другой - по преодолению социального спада, социальных последствий экономического кризиса".
В чем суть поправок? Во-первых, упрощается процедура регистрации НКО. "Те инициативные группы, которые допустили ошибки при оформлении соответствующих документов, не будут утрачивать право на исправление ошибок и повторную подачу", - пояснил глава государства. Во-вторых, уменьшается число проверок НКО. "Их, как и малые предприятия, нужно проверять не чаще одного раза в три года", - сказал президент, напомнив, что 90 процентов общественных организаций имеют штат в несколько человек, а годовой оборот - менее 3 млн руб. В-третьих, органам власти воспрещается требовать у НКО документы, содержащие сведения, которые могут быть получены в учреждениях госстатистики, в налоговой службе, в контролирующих инстанциях, а также в кредитных и финансовых организациях. Кроме того, готовится президентский указ, разрешающий НКО получать прямую материальную помощь из государственных грантов на реализацию социально значимых проектов, на поддержку выпускников вузов и молодых изобретателей. Обещан и второй пакет поправок, он коснется экономической деятельности НКО, здесь тоже ожидаются послабления.
Закон "О некоммерческих организациях" был принят давно. А сравнительно недавние поправки в него принимались в авральном порядке. Без широкого обсуждения. Без тщательной экспертизы. Члены Общественной палаты трижды обращались к депутатам Госдумы: повремените с рассмотрением проекта, дождитесь хотя бы момента, когда Общественная палата будет окончательно сформирована и сможет вынести свое официальное заключение. Уполномоченный по правам человека Владимир Лукин со страниц "РГ" настаивал на том же: "Требуется существенная переработка этого закона, серьезная корректировка многих его статей".
Парламентарии не вняли.
В том, каков был первый вариант этого закона и какую реакцию спровоцировал, кто-то усматривал руку опытных сценаристов. Мол, проект нарочно нашпиговали драконовскими регламентациями, чтобы Общественная палата решительно вмешалась, смогла сразу и громко заявить о себе. Вы, дескать, думали: орган гражданского представительства окажется вмонтированным в государственную систему - а он, глядите, как себя повел!
Я бы не стал преувеличивать изобретательность политтехнологов, будто бы устроивших игры вокруг этого закона. В его сознательную порчу с целью последующей корректировки по требованию общественности я не верю. Закон был написан так, как написан, без всякого пиар-умысла, якобы призванного продемонстрировать стране и миру, что исполнительная власть у нас вменяема и, как бы там ни напортачили законодатели, ущемления гражданских прав она не допустит. Мне представляется, все было проще, без особых затей. А именно - так, как это увиделось и Владимиру Лукину: "Те, кто готовил этот закон, и те, кто его принимал, захотели на наше общество быстренько и довольно невежливо надавить. И получилось так, что к переработке законопроекта нас подтолкнули наши иностранные партнеры".
Действительно, подтолкнули - были поставлены под вопрос и тогдашнее председательство нашей страны в "большой восьмерке", и перспективы вступления России в ВТО. В итоге Владимир Путин распорядился доработать проект, убрать из него явно неприемлемое - обязательную перерегистрацию международных и иностранных НКО, уведомление госорганов о создании любых некоммерческих организаций (даже если те являются юридическими лицами), право регистрирующих инстанций запрашивать у НКО финансовые и хозяйственные документы. Путин требовал не просто переработать проект. Он требовал переработать "существенно". Но то, что осталось в проекте, а потом и вошло в закон, на результат "существенной" переработки мало похоже. Да, иностранным НКО уже не вменяется в обязанность давать отчет, на что расходуются средства. Но те, кто получает их, должны такой отчет представить. Им надлежит "информировать федеральный орган регистрации об объемах получаемых от международных и иностранных организаций, иностранных граждан и лиц без гражданства финансовых средств, целях их использования и фактическом расходовании". То есть хотите воспользоваться грантом, благотворительной помощью - докажите, что эти деньги не пойдут на подготовку к свержению конституционного строя.
Необходимость доказывать и объяснять, кто и зачем тебя спонсирует, - это презумпция виновности. Все получатели денег из-за границы заведомо под подозрением. Экспорт "оранжевого" - вот что, кажется, более всего тревожило депутатов, когда они принимали закон об НКО. Поставить шлагбаум на пути политической "контрабанды" - так они понимали свою задачу. И рассуждали следующим образом: если международные организации действительно хотят работать в России и выполнять задачи, прописанные в их уставных документах, почему бы им здесь, на месте, не создавать аналогичные российские структуры? Но дело в том, что филиалам иностранных организаций не нужно регистрироваться в России. Они зарегистрированы в Вашингтоне или Париже, Лондоне или в Женеве. А здесь действуют их отделения. Не может быть зарегистрирован российский "Гринпис". Равно как и германский или китайский. Есть международный "Гринпис".
Существенных послаблений иностранным общественным организациям, действующим в России, пока не сделано. Но некое движение в этом направлении наметилось. В поправках, предложенных Дмитрием Медведевым, есть, например, и такая: из перечня оснований для отказа внести в реестр филиал или представительство зарубежного НКО исключено скандальное - "если цели и задачи создания филиала или представительства создают угрозу национальному единству, самобытности и культурному наследию Российской Федерации". Что создает, а что не создает подобную угрозу, решал чиновник, сообразуясь с собственными представлениями о государственном и общественном благе. После принятия президентских поправок иностранные НКО хотя бы не будут заведомо подозреваться в подрывной деятельности. Возможно, подвергнутся корректировке и другие чрезмерные регламентации. После совещания у Дмитрия Медведева председатель президентского Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Элла Памфилова сообщила журналистам, что поправки касательно иностранных НКО будут внесены в следующем году. Как можно понять, речь идет о поправках смягчающих.
А не выполняют ли иностранные фонды, их российские филиалы и представительства некие не вполне благородные задачи? Тоже не вопрос. Если есть шпионаж - ловите шпионов. Если есть подрывная деятельность - пресекайте ее. Но стоит ли одновременно осложнять жизнь 500 тысячам российских общественных объединений? Они могут кому-то не нравиться. Они бывают строптивы и несговорчивы. И все же именно в них сосредоточена граждански активная часть общества. Это ценный ресурс. В том числе и для государства.