Есть очень простое и понятное человеческое качество - быстро привыкать к хорошему. И вроде бы не так долго мы хорошо пожили, всего-то годов с десяток, зато как привыкли к изобилию в магазинах, к тому, что работу можно поменять, когда "достал" начальник, к отдыху в Европе да на Мальдивах, к автомобилям комфортным - не отечественным.
Москвичи за эти годы быстро разучились подметать улицы и вывозить мусор и также быстро научились ненавидеть таджиков и молдаван, которые "понаехали" и наконец привели в порядок загаженную Первопрестольную. Наши домашние хлопоты радостно взвалили на себя "хохлушки" и узбечки. И нам очень удобно, что живут они бесправные - без регистрации и медицинского обслуживания, боятся выходить на улицы, чтобы не встретить милиционеров, которые нас от них, понаехавших, доблестно защищают. И мы не готовы отменить позорную регистрацию, последний рудимент крепостного права, - пусть знают, кто в доме хозяин. И мы не хотим официально оформлять их на работу - хлопотно это, да и налоги придется платить. В общем, жили нормальненько - империальненько. Да вот тебе напасть - кризис!
"Многие сегодня ощущают на себе его недоброе дыхание, - сказал Патриарх Кирилл, открывая Всемирный русский народный собор, - но чем он вызван?" И с каждым днем все очевиднее, что вызван он не только и не столько экономическими процессами, сколько безразличием, бездушием и алчностью, царящими в наших головах. На вопрос, какой кризис мы сегодня переживаем - кризис экономики или кризис морали, я, как знающий и любящий экономику человек, отвечу однозначно - кризис морали. Вот вам характерный пример.
Есть в России городок Кострома. Народ простой, работящий, проблемы москвичей здесь неактуальны. Есть в Костроме Торговые ряды - палаты белокаменные. И трудятся в палатах "купцы" - российские предприниматели, "соль земли русской". Кто хлебом торгует, кто шитьем, кто книгами, кто снарядами спортивными. Привели в порядок палаты белокаменные, памятник архитектуры, между прочим. С начала девяностых исправно платят оброк в местную казну, но была у "купцов" беда. Семнадцать лет костромская и федеральная власти не могли поделить палаты эти торговые. Ведь кто хозяин, того и оброк. Суды-пересуды, и наконец решили: торговые ряды Костроме больше не принадлежат, отныне хозяин в Москве - Росимущество. И договоры аренды наших "купцов" недействительны, помещения свои они должны покинуть, а людей торговых разогнать. И "купцов" таких ни много ни мало 248, а со своими работниками - 3000 человек.
Вот скоро новая власть проведет тендер и заключит новые договоры, но уже с теми, кто не вкладывался в ремонты, не холил свой маленький уездный бизнес. Эти новые придут на все готовое и будут благодарны новому хозяину за теплое насиженное местечко в самом центре города. Но и платить соответственно будут по-новому. А старые? Старые окажутся на улице. Ну и что, мало ли сейчас таких, как они. Кризис все спишет.
Почему же власть ведет себя так цинично? Ведь именно эти отечественные предприниматели вытащили Россию из предыдущего кризиса. Челноки, мешочники и лавочники, как презрительно их тогда называли, не дали загнуться российской экономике в 1998-м, буквально на своем горбу вытягивали Россию из нищеты, давали людям работу, а властям налоги. Они и сейчас не сдаются: обошли всех начальников - и уездных, и московских, стучат в каждую дверь, да вот только двери эти закрыты, не слышит их власть. Опять, видите ли, умные нашлись, хотят Россию из кризиса вытащить: людей не увольнять и доход для своих семей сохранить. Неинтересно это, по московским меркам навар слишком мал. Просто власти нужно отжать побольше, поэтому расчет сделан на свежих "благодарных" арендаторов.
Кажется, власть забыла, что выжить сегодня нужно не только ей и не за счет других, а вместе с ними, не забывая о том, что "главное в экономике - это человек. Экономическая система, построенная только на стремлении к наживе, на равнодушии к судьбе человека, на пренебрежении к нравственным нормам, лишена устойчивости и может рухнуть в любой момент, погребая под своими обломками судьбы людей" (Патриарх Московский и всея Руси Кирилл).