Все соглашения, достигнутые в ходе переговоров между президентами Дмитрием Медведевым и Бараком Обамой, кроме договоренности о транзите, носят характер декларации о намерениях.
Впрочем, на основе декларации о намерении, в частности по вопросу сокращения стратегических наступательных вооружений, можно довольно быстро сделать договор. Учитывая, что декларация о намерении включает в себя рамки сокращения боезарядов и носителей, которые удовлетворяют обе стороны. Совершенно не обязательно договариваться конкретно, можно договориться о пределах.
На саммите не было достигнуто исторических прорывов. Исторический прорыв состоялся, если бы стороны договорились, например, о движении к договору о коллективной безопасности, который действительно смог бы завершить "холодную войну" в Европе. Или если бы были приняты совместные решения в отношении новых стран, которые стремятся получить ядерное оружие.
Но в то же время совершенно очевидно, что саммит очень значимый. Он остановил тенденцию к ухудшению российско-американских отношений. И у сторон появилась возможность строить нормальный конструктивный диалог, который им очень нужен. Без сотрудничества России и США просто нет никаких надежд на то, чтобы остальной мир стал сколько-нибудь управляемым.
Я полагаю, что в перестройке отношений между нашими странами глубоких изменений не произошло. А произошло что-то типа перезагрузки. Перезагрузка - совершено новый термин. Просто он был придуман и использован. Но произошла, я бы сказал в старых добрых дипломатических терминах, нормализация и улучшение атмосферы отношений. Но и это очень много, поскольку до этого отношения непрерывно ухудшались в течение целого ряда лет.
Я полагаю, что в ходе переговоров обе стороны остались при своих интересах. И та и другая сторона как бы воплотила в жизнь свои домашние планы. То, что мы предлагали, в договоренностях есть. И то, что предлагали американцы, - тоже есть. Обе стороны получили то, на что они рассчитывали. Я надеялся, честно говоря, что длительное общение президентов приведет к какому-нибудь прорыву, появлению неожиданностей. Пока ни одной неожиданности я не увидел. Я не знаю ни одного официального российского или полуофициального российского предложения, которое не нашло бы отражение в тех бумагах и заявлениях, которые прозвучали.
Будут ли выполняться в США достигнутые в Москве договоренности, во многом зависит от того, насколько президенту Обаме удастся воплотить свои почти революционные начинания. Он взялся за вещи, за которые не брались прежде президенты. Взялся за пересмотр политики в отношении Ирана и вообще мусульманского Ближнего Востока. Он идет совершенно определенным курсом в экономической политике, которая вызывает ярость у республиканцев. Если у него что-то начнет не получаться, то жертвой возникших проблем могут стать российско-американские отношения. Поэтому у Обамы в ходе переговоров в Москве были в известной мере связаны руки.