Российская газета: Вы, конечно, согласитесь с нами: 2010-й - исключительно важен для наших двух стран. Он объявлен Годом Франции в России и Годом России во Франции. И хотя до его наступления почти шесть месяцев, вы наверняка уже можете рассказать, чем же этот год нас всех порадует?
Жан де Глиниасти: Подготовка к нему идет полным ходом. Скоро состоится уже четвертая и заключительная сессия совместного французско-русского комитета. И знаете, несмотря на то, что из-за кризиса у нас нет всех тех денег, на которые мы могли бы рассчитывать, дела в общем идут достаточно хорошо. Я хотел бы просто назвать основные французские пики этого года, и вы, надеюсь, со мною согласитесь. Предстоит первый запуск вашего ракетоносителя "Союз" с космодрома Куру во Французской Гвиане. В Лувре пройдет уникальная выставка "Святая Русь". Трудно настолько заранее заглядывать в график работы президентов наших двух стран, но смеем предположить процентов на 95, что, по всей вероятности, они оба и откроют выставку. Это станет основным мероприятием. Затем 12 июля в Гран-Пале, в центре Парижа, открытие еще одной выставки, посвященной современной России. Напомню вам, что знаменитый парижский мост Александра III, соединяющий левый и правый берега Сены, как раз рядом с Гран-Пале, и, возможно, его можно будет тоже использовать. А в Москве и Санкт-Петербурге пройдет обширная выставка Пикассо. Она уникальна тем, что здесь будут представлены все коллекции Музея Пикассо. Я говорю об этом с особым удовольствием, потому что, если память меня не подводит, после смерти Сталина культурные связи между нашими двумя странами возобновились как раз благодаря начавшимся в ту пору художественным обменам. В этом немалую роль сыграл московский музей имени Пушкина. Ну, и будут у нас мероприятия для широкой публики, что тоже немаловажно. Большой концерт с участием наших знаменитостей пройдет на Васильевском спуске, рядом с Красной площадью. Не забываем и об экономическом аспекте: надеемся получить возможность представить сегодняшнюю Францию во всем ее многообразии в каком-нибудь из центральных выставочных залов в центре Москвы. А еще вашу столицу ждут гастроли Комеди Франсез.
РГ: Да, это прекрасная программа, и не только для франкофонов, которых у нас немало. Представляем толпы людей, рвущихся и на Пикассо, и в театр.
Де Глиниасти: Так это и прекрасно, что постоянно идет процесс взаимного узнавания. Этому же послужит и поездка десяти или даже пятнадцати французских писателей по Транссибирской магистрали. Путь этот - с запланированными остановками по всей трассе.
РГ: Длиннющей трассе. Это - целое путешествие.
Де Глиниасти: А еще мы хотели бы в определенной степени придать всем этим мероприятиям широкий, популярный характер. Тут могут сыграть свою роль и рыночные механизмы: крупные французские магазины проведут свою "Неделю России".
РГ: Господин де Глиниасти, как бы подсказать им, что если они предусмотрят скидки, торговля пойдет веселее.
Де Глиниасти (улыбается): Можно надеяться, что будут скидки. Но говоря серьезно, организовывать взаимоотношения, управлять ими - задача сложная. И нам очень и очень важно наладить более глубокое взаимопознание между простыми людьми, простыми гражданами. Надеюсь здесь и на вашу поддержку. Думаю, пресса может сыграть очень положительную роль. И мы на вас рассчитываем.
РГ: Но не секрет, что успешные отношения стран зависят от личных контактов между их руководством, в данном случае между Елисейским дворцом и Кремлем. Как вы оцениваете составляющую отношений Россия - Франция применительно к отношениям месье Николя Саркози с Дмитрием Медведевым и Владимиром Путиным?
Де Глиниасти: Наши президенты часто говорят друг с другом по телефону. И меня это очень радует. Но могу сказать, что в ходе 2010 года состоится немало двусторонних встреч. Я подсчитал: в 2008-м президенты России и Франции встречались 8 раз. Нет таких государств, с лидерами которых у нас были такие же частые контакты, за исключением, пожалуй, Германии.
РГ: Господин посол, с одной стороны, Франция - активный член НАТО, для которой Россия все-таки остается потенциальным противником, а с другой, очевидно, что Франция пытается максимально развивать сотрудничество с Россией. Не видите ли вы противоречия между этими двумя фактами?
Де Глиниасти: Я не считаю, что НАТО является организацией, которая противостоит России. Но есть, конечно, инерционные вещи. Когда генерал де Голль решил выйти из интегрированного командования НАТО, мы тем не менее остались членами альянса. То, чего мы не хотели, это чтобы французские солдаты находились в подчинении иностранного командования и чтобы Франция утратила свою независимость в принятии решений в контексте "холодной войны". Мы также хотели избежать дислокации иностранных войск на своей территории. Если рассмотреть операцию в Афганистане, например, где есть общее командование, тот факт, что французские вооруженные силы включены в общую группировку, не ставит каких-то сложных политических проблем. Мы убедились, что возвращение Франции в интегрированное командование альянса дает нам большую возможность влиять на решения внутри НАТО, чем если бы мы остались за пределами этого командования. В частности, Франция всегда защищала политику общеевропейской безопасности и обороны. Но то, что мы не входили в командование альянса, в значительной мере снижало наши возможности по созданию европейской системы обороны. Американцы утверждали: Франция хочет противопоставить Европейскую систему обороны структурам НАТО. Это получало положительный отклик у некоторых государств. Они пользовались этим для того, чтобы блокировать зачатки создания европейской системы безопасности. Взвесив все положительные и отрицательные стороны, мы вернулись в интегрированное командование альянса. Кстати, это решение было в конце концов хорошо воспринято даже в России.
РГ: У наших двух стран веками складывавшиеся культурные связи. Но если отвлечься от великолепной истории. В мировых СМИ, в том числе и во французских, Россия освещается достаточно критично, если не сказать негативно. Как на этом фоне французы воспринимают сегодняшнюю Россию? Что если создать российское приложение к крупной французской газете, где ваши соотечественники могли бы черпать полную информацию?
Де Глиниасти: Скажу вам откровенно, французы не до конца поняли, насколько глубокая эволюция произошла в российском обществе. И россияне тоже мало знают о том, что Франция выросла в крупную промышленную и научную державу. Вопрос деликатный. Я не хочу делать рекламу, но у нас есть журнал "Курьер Интернасьональ", который публикует лучшие статьи мировой печати, и, естественно, российская печать тоже в нем отражена. И я полагаю, что ваша мысль очень хороша - создать такое регулярное дополнение в одном из французских СМИ с выдержками из российской печати.
Если говорить в целом, то французы любят Россию, но мало знают вашу страну. Но нужно все-таки более тонко это явление проанализировать. Уже давно существуют различные уровни восприятия России. Во-первых, есть крайне положительный уровень, который всегда очень хорошо срабатывает - это культурный уровень. В самые худшие времена "холодной войны" на гастролях Большого театра всегда был аншлаг. И здесь печать дает очень положительное отражение. И в Париже, который является городом, где культурная жизнь очень сильна, и в Лионе тоже, в других городах - это очень важно. Это культурный пласт. Так что, вот вам уже один положительный момент.
Но есть другой пласт - это бизнесмены. И здесь, в особенности в последние десять лет, образ России приобретает в целом положительный оттенок. Хотя и с разными вариациями. Да, существует кризис, однако есть возможности экономического развития. Любой руководитель предприятия понимает, что идя на поводу у каких-то идеологических предрассудков, он очень быстро обанкротится. Так что, он старается иметь в виду реалии сегодняшнего дня.
Затем возьмем и другой пласт - политический. Личные отношения Саркози - Медведев и Саркози - Путин, о которых мы говорили, очень важны, потому что это также подпитывает структуру государственного аппарата и все политические связи, где-то тоже зависят от этих личных связей. И здесь есть действительно традиционные французско-российские отношения, которые продолжались на протяжении всего времени эпохи де Голля. Есть воля установить положительные отношения с Россией в политическом плане. И, хочу обратить на это ваше внимание, это мы наблюдаем и в поведении сегодняшних правительства и президента. Напомню вам, что Саркози был первым, кто положительно ответил на предложение президента Медведева о создании новой архитектуры безопасности мира в Европе.
Да, все это так, но есть и все остальное. Сюда входит повседневное восприятие России. Существует все такое же инерционное явление. Это не противоречит тому, что я сказал чуть раньше. Есть непредсказуемость. И для того чтобы народы отделались от своих предрассудков, необходимо время.
РГ: Скажите, пожалуйста, мы прекрасно понимаем, что когда заходит речь о визовом режиме между Евросоюзом и Россией, то все страны ЕС связаны определенными обязательствами и соглашениями. Но можно ли попытаться сделать так, чтобы россияне ездили в Европу без виз или использовали какой-то иной вариант, более облегченный, чем существует сегодня?
Де Глиниасти: Да, это сложно - есть шенгенское пространство, есть другие страны, но хочу подчеркнуть, что в отношениях между Францией и Россией визовых проблем уже нет. Они существовали два-три года тому назад с обеих сторон. Теперь же у нас более 95 процентов виз выдается и в большинстве случае в пределе трех суток. Бывает, что, когда возникают проблемы или для ускорения процедуры, некоторые заявители представляют некие негодные документы, иногда - подделки. Порой, эти подделки для того, чтобы избежать необходимости отправлять запросы во Владивосток, например, о свидетельстве о рождении. Когда визовая служба находит такую подделку, она отказывает. Но эта пропорция отказов очень маленькая, и все признают, что нет миграционного риска со стороны России.
РГ: Господин де Глиниасти, позвольте перейти к вопросам характера личного. 35 лет назад вы, тогда молодой стажер, провели в нашей стране год. И какой вы нашли российскую столицу после столь долгого отсутствия?
Де Глиниасти: В 1973 году я был молод, и все в жизни виделось замечательным. Однако все же нужно признать, что Москва была в ту пору довольно угрюмой и немножко грустной. Все церкви ограждены глухими заборами. Многое окрашено в серый цвет. После 11 вечера тишина - абсолютная. До полдвенадцатого открыт был только один клуб, куда стекались все иностранные дипломаты. Если вам хотелось танцевать рок-н-ролл, вы шли в этот клуб морских пехотинцев на вершине посольства Соединенных Штатов. Теперь, конечно, все выглядит по-другому, изменения огромны. Я не говорю о казино, потому что во Франции их тоже изгнали из центра города. Реставрированы церкви, построены новые здания, Москва превратилась в очень красивый, оживленный город - рестораны, клубы, повсюду народ.
Но! Появились пробки. Связано с тем, что Москва так бурно развивалась. Недостаточно таких мест, где можно гулять пешком. Я нахожу, что на Арбате в 1970-е гулять было легче, чем сегодня, несмотря на то что сейчас для пешеходов сделана специальная зона.
РГ: Какими языками, кроме русского, вы еще владеете?
Де Глиниасти: Арабский, английский, поскольку всегда приходится работать на английском. Знаю португальский, потому что до России я был послом в Бразилии. А сейчас все силы я прилагаю для того, чтобы говорить на русском языке.
РГ: И, поверьте, вам это удается. Иногда жены дипломатов высокого ранга в Москве скучают. Причина - незнание языка. Кажется, ваша жена не относится к этой категории?
Де Глиниасти: Она начинает немножко разбираться, потому что прикладывает к этому очень большие усилия. Берет уроки русского языка, но еще не может свободно говорить - поверьте, это трудно.
РГ: Как не поверить.
Де Глиниасти: Но, с другой стороны, в Москве такая оживленная жизнь. Музеи, искусство, театры, хотя в них иностранцам приходится нелегко. Есть столько интересных вещей, когда интересуешься этим, а моя супруга интересуется Россией.
РГ: Позвольте поздравить вас с супругой с наступающим национальным праздником.
Де Глиниасти: Благодарю. Надеюсь, 14 июля вы заглянете к нам в посольство на Якиманку.