Президентом Федеральной нотариальной палаты избрана Мария Сазонова. Свое первое эксклюзивное интервью она дала "Российской газете".
Российская газета: Мария Ивановна, с 1 июля вступили в силу поправки в закон об обществах с ограниченной ответственностью. Их цель - оградить честный бизнес от хищников-рейдеров. В качестве гаранта закон избрал нотариат. Как все будет выглядеть на практике?
Мария Сазонова: Сделки, по которым собственники частично или полностью отчуждают свои доли в уставном капитале общества, подлежат нотариальному удостоверению. В течение трех дней со дня удостоверения договора нотариус уведомляет налоговые органы о состоявшейся сделке и об изменении состава участников. Теперь на основе этих данных будут вноситься изменения в Единый госреестр юридических лиц.
Нотариус при этом берет на себя всю полноту правовой ответственности. И уже нельзя будет тайно составить фиктивный документ о якобы произошедших переменах в ООО и зарегистрировать их на новое лицо.
РГ: Другой очень важный для людей вопрос - регистрация прав на недвижимость. Прежде это всегда было делом нотариуса, а теперь можно и в простой письменной форме сдать документ на регистрацию. Закон возвратит прежний порядок?
Сазонова: С такими предложениями выходят ряд законодательных органов субъектов Федерации. Всеми заинтересованными ведомствами отмечается значительный рост преступлений в сфере сделок с недвижимостью. Особенно в отношении жилья социально незащищенных групп населения. Возврат к нотариальной форме таких сделок позволил бы существенно сократить судебные разбирательства по фактам обмана с применением договоров в простой письменной форме. Мы надеемся, что и здесь государство вернется к использованию нотариата.
РГ: Если все вновь будут делать нотариусы, обезопасив, таким образом, людей от значительных рисков, они справятся? Другими словами, штыков у вас хватит? Сейчас попасть к нотариусу непросто - очереди.
Сазонова: Действительно случается и такое. Чаще всего, очереди бывают там, где оформляют наследственные права. По ним иногда приходят сразу по два десятка наследников. На основании количества населения и с учетом деловой активности регионов министерством юстиции по согласованию с Федеральной нотариальной палатой были установлены соответствующие нормативы. К слову, по Москве - один нотариус на 15 тысяч населения. Если, допустим, произойдет рост процедур удостоверения сделок с долями, нам никто не мешает увеличить количество нотариусов.
РГ: Сейчас готовится новый закон о нотариате. Что он будет представлять собой?
Сазонова: По общему мнению идеологов - минюста, а также законодателей, в том числе глав комитетов Госдумы Владимира Плигина и Павла Крашенинникова, необходим объемный закон из двух частей. В общей части будет прописан организационно-правовой статус нотариата, его цели, функции и задачи. Вторая часть - это впервые создаваемый Нотариальный процессуальный кодекс. Существуют ведь процессуальные гражданский, уголовный, административный, арбитражный кодексы. Но не было нотариального, поэтому процедура совершения нотариального действия в лучшем случае описана в инструкциях еще советского периода. Закон должен ликвидировать и другие белые пятна, которые были не урегулированы. Скажем, государство, которое наделяет полномочиями нотариуса, не имеет права применить меры взыскания и уж тем более подать иск в суд о лишении права заниматься нотариальной деятельностью.
РГ: А у кого есть такое право?
Сазонова: Только у нотариальной палаты. Отсутствие же какой-либо дисциплинарной ответственности нотариуса и четкого профессионального контроля со стороны государства фактически порождает бесконтрольность нотариальной деятельности.
РГ: И это порождает соблазны?
Сазонова: Совершенно верно. Те негативные моменты, которые есть в нотариате, а они есть, стали возможны именно потому, что отсутствует рычаг воздействия со стороны госорганов, да и палаты. Не существует никаких дисциплинарных мер, мы ведь тоже можем разве что постыдить. Правда, есть профессиональный кодекс нотариуса. Но если дело доходит до суда, суд отвечает: это же не правовой, а ваш внутрикорпоративный, морально-этический документ. Придерживаться его или нет - дело нотариуса, его внутренней убежденности. Хочет - руководствуется, не хочет - нет.
Новый закон должен закрыть все эти противоречия.
РГ: Почему так много обмана в сделках купли-продажи жилья? Честные люди лишаются крыши над головой, а мошенники наживают на их беде состояния. Неужели нет способов остановить этот беспредел, какова тут роль нотариата?
Сазонова: Что сейчас получается? Сделку готовит сначала риэлтор. И еще дай Бог, если он работает в фирме, а ведь на рынке полно и черных маклеров. Затем он подключает к составлению договоров в простой письменной форме какого-нибудь юриста. Потом кто-то третий по доверенности несет документы на регистрацию. И орган регистрации иногда кому-то четвертому выдает их для покупателя. И все это люди, которые имеют опосредованное отношение к значимому правовому действию, где изначально и до завершения сделки необходим человек, который представляет ее природу. Он должен учесть интересы не только продавца и покупателя, но и пользователей, которые там прописаны, но не являются собственниками. Учесть интересы детей, иметь разрешение органа опеки и попечительства, а также супруга, если титульным собственником является один из супругов. А представьте, что в продаваемой квартире жил человек, который в местах лишения свободы. Он снялся с регистрационного учета, но он вернется из тюрьмы. И покупатель получит "подарок" - он не имеет права не прописать у себя этого возвращенца.
РГ: А как живет весь цивилизованный мир?
Сазонова: В Европе сделку по купле-продаже от начала до конца готовит нотариус. Он запрашивает все документы, изучает их. Если возникли сомнения - проверяет. В том числе все детали, связанные с продавцом: как сформировалась воля продажи, дает ли человек отчет своим действиям, не понуждают ли его к сделке некие обстоятельства. Нотариус удостоверяет сделку, сам несет бумаги на регистрацию, сам регистрирует право и сам выдает покупателю документ, подтверждающий, что тот стал собственником. И в этой цепочке исключаются недобросовестные лица, круг замыкается.
Более того, например, у французских и немецких нотариусов существует так называемый счет при нотариусе, через который стороны рассчитываются. Вначале внесли аванс, а после того, как сделка сделана, заплатили 80 процентов. А когда прошла регистрация права собственности и настала пора выдавать свидетельство, продавец получает полностью 100 процентов оплаты.
РГ: Возникает естественный вопрос: почему мы не можем завести у себя столь же разумный порядок, по недоумию или есть и другие причины?
Сазонова: Потому что в мутной воде поймать можно больше. Это относится и к корпоративным правоотношениям. Нам пришлось выдержать огромное сопротивление, чтобы сохранить нотариуса в сделках по отчуждению долей уставного капитала. "Бизнес не хочет, чтобы был нотариус", - возражали нам. А что это за бизнес такой? Вы спросите тех людей из малого и среднего бизнеса, которые каждый день находятся в ожидании недружественных поглощений и рейдерских захватов. Или тех, кто страдает от фирм-однодневок, открытых по поддельным паспортам. Ведь сегодня никто не проверяет, что там открыто. Заявительный порядок: кинул по почте учредительные документы - и вас внесли в единый государственный реестр. И понятно, что нотариусы мешают дельцам свободно жить.
РГ: Ваши оппоненты возражают: нотариус - это бюрократия, это дополнительное денежное бремя на людей. Ведь за услуги нотариусу надо платить.
Сазонова: Эти рассуждения лукавы. А сделку в простой письменной форме составляют разве задарма? Две с половиной - три тысячи. А нотариус, если, скажем, доля продается, возьмет за нее всего 700 рублей.
Я не говорю о том, что если бы нотариус участвовал в процессах оформления договоров при долевом строительстве, может быть, и не было бы обманутых дольщиков. А так все сдерживающие рычаги оказались убраны.
РГ: Мария Ивановна, у наших читателей это первая встреча с вами, можно несколько личных вопросов? До своего президентства вы где работали?
Сазонова: Возглавляла нотариальную палату Санкт-Петербурга. В этом же городе работала заместителем начальника управления юстиции. Курировала нотариат наряду с другими сферами, поэтому мне эта отрасль давно знакома.