Энтони Блант был родственником королевы Елизаветы и советником короля Георга, офицером британской контрразведки и выдающимся ученым-искусствоведом. А еще советским агентом, активнейшим и всезнающим.
Бланта называют четвертым в великолепной для нас, но не для англичан, пятерке, завербованной в основном усилиями советского разведчика Арнольда Дейча. Первым в списке значится великий и вошедший во все учебники Ким Филби, считающийся руководителем группы бывших студентов Кембриджа, добровольно и из чисто идеологических соображений долгие годы рисковавших жизнью ради незнакомой для них Страны Советов. Гай Берджесс и Дон Маклин значатся вторым и третьим номерами. Сначала Гай и Дон, а за ними и Ким вынуждены были бежать в Москву: разоблачение виделось неминуемым.
Чуть попозже выплыл и четвертый - Блант. А относительно недавно и пятый - Джон Кернкросс. Оба мирно скончались, так и не изведав чужбины, однако здорово измучившись от бесконечных допросов, газетной травли, вынужденных отставок, презрения бывших друзей.
Но они сделали свое разведывательное дело так, как не удавалось, пожалуй, ни одной из рассекреченных групп агентов. Знаменитый атомный разведчик и ее глубочайший теоретик, Герой России Владимир Борисович Барковский в разговорах со мной несколько иронично воспринимал само название - "Кембриджская пятерка". А может, шестерка или девятка? Этого уже не дано узнать никому. И действительно ли ценнейшим был Филби? К примеру, первыми информацию об атомных замыслах союзников по войне и противников тоже дали почти одновременно, однако разными путями, сразу двое - Маклин и Кернкросс, причем Кернкросс прислал не просто сообщение, а целый доклад.
Блант же был неимоверно ценен тем, что поставлял чисто политическую, подчас стратегическую информацию. Общаясь с самыми верхами, будучи сам одним из избранных, он приносил такое, о чем другие не могли и мечтать. По существу сэр Энтони и делал политику, а его выводы о прошедших событиях и предсказания о делах грядущих ложились на лубянские столы еще быстрее, чем доходили до Форин Офис. Никогда ни намека на имена источников. Ни единой, как, впрочем, и у остальных известных миру четырех коллег, просьбы о деньгах. Только идея, коммунистическая и светлая, двигала четырьмя блестящими английскими аристократами и примкнувшим к ним угрюмым простолюдином Кернкроссом.
Блант работал на советскую разведку с 1937 года. А свои мемуары об этом сочинял с 1979-го и до кончины в 1983-м. По его завещанию они и должны были увидеть свет четверть века спустя, чтобы кого-нибудь невзначай не подставить, не засветить.
Блант был разоблачен довольно давно, однако его, пожалуй, единственного из "шпионов" пожалели. Или, скорее, решили не поднимать скандала: родственник королевы мог, если бы его вынудили заговорить, невольно раздуть такой пожарище, в котором бы сгорели многие сильные, самые сильные, британского мира сего. Его отлучили от любимых королевских музеев, где он был хранителем, лишили почестей и дворянских званий, однако дали, несмотря на колоссальное количество сообщенного и переданного, умереть в своей британской постели.
И вот мемуары, где Блант, по существу, раскаивается. Решение работать на Москву - одна из главнейших ошибок жизни. Юношеские левые убеждения - типичные заблуждения молодых лет. Кстати, об этом, о молодежном заносе влево, в той или иной форме говорили и кое-кто из других членов так называемой пятерки. Все же, повторяю, их, возможно, было гораздо больше.
В книге Блант признается во многих грехах, и в гомосексуализме тоже, припоминая, что тут вместе с ним грешили и английские друзья по работе на СССР, наиболее воинствующим и ничего не скрывающим из которых был Берджесс. Признания не то что запоздалые, но ничего к облику седовласого советского агента Бланта не добавляющие. Наверное, хотелось высказаться. Трудно жить с камнем на сердце. Он и был Блантом сброшен в 1980-е, когда сочинялись покаянные строки. Теперь от давнего камня пойдут круги.