На днях Чертановский межрайонный суд Москвы отправил за решетку шестерых наркополицейских южного округа Москвы. Практически весь личный состав 2-го отдела службы южного административного округа УФСКН по Москве получил от 5 до 10 лет тюрьмы за мошенничество, превышение полномочий и незаконное хранение оружия. Сами же наркополицейцеские уверены, что с ними расправилась наркомафия.
Офицеров наркоконтроля ЮАО Москвы Боровика, Чередника, Прохоренко, Пафнутьева, Кузнецова и начальника отдела Воронина задержали 20 ноября 2007 года. А несколько дней назад Чертановский районный суд Москвы посчитал установленным, что 6 июля 2007 года они имея умысел быстро и незаконно обогатиться, задержали без законных оснований в поселке Внуково граждан Костину и Петренко, ограбили последнего, открыто похитив у него 3 500 рублей, после чего отвезли в отдел на Балаклавский проспект, д.3, где незаконно удерживали до тех пор, пока отец Петренко, также признанный потерпевшим по данному уголовному делу, не привёз 8000 долларов США.
По версии осужденных никакого незаконного задержания и взятки не было. А было, по их мнению, вот что.
В апреле-мае 2007 года в отдел поступили сообщения от агентов о причастности к незаконному обороту наркотиков граждан Петренко и Костиной, а также о том, что где-то в районе метро "Кантемировская" действует подпольная нарколаборатория. Там умельцы наладили выпуск редкого синтетического наркотика "гидропоника". По агентурным сообщениям именно Петренко и Костина были вхожи в нарколабораторию, только у них была ниточка, за которую можно было потянуть и накрыть производителей смертельной отравы.
Допрошенный судом в качестве свидетеля начальник Воронина, Александров эту информацию подтвердил. Он сказал, что воронинскому отделу была поставлена задача проверить агентурную информацию и попытаться привлечь Петренко и Костину к опреративно-розыскным мероприятиям. На обычном языке это называется дать Петренко и Костиной меченые деньги и под контролем оперов уговорить их пойти в нарколабораторию производить контрольную закупку. То, что это не выдумки наркополицейских, чтобы себя "отмазать" в суде, подтверждают имеющиеся на агентурных сообщениях начальственные резолюции от апреля-мая 2007года.
Но уговорить предполагаемых наркодилеров поучаствовать в захвате нарколаборатории не удалось. О том, что беседа с Петренко и Костиной не принесла успеха и ниточка к нарколаборатории потеряна, Воронин доложил вышестоящему начальству.
А еще через 43 дня семья Чертановская межрайонная прокуратура возбудила уголовное дело по заявлению семьи Петренко.
Но интересно, что обвинительная версия всех 10 томов уголовного дела против наркополицейских построена только на показаниях семьи Петренко и Костиной. Но даже эти показания очень противоречивы.
Например, осталось невыясненным, место предполагаемого задержания Петренко и Костиной. Какие наручники надевали и надевали ли вообще - тоже неизвестно. При обысках в отделе ни одних наручников не нашли, так же как не обнаружили и следов от наручников у потерпевших, хотя логично было бы потерпевшему Сергею Петренко снять побои, а также зарегистрировать следы от браслетов на запястьях. Ведь по словам Петренко его все время держали в наручниках, то есть четыре часа.
Еще один момент. Судом установлено, что наркополицейские задержали Петренко в восемь вечера во Внуково, а судя по телефонному билингу Петренко в это время находился в другом месте. Но диск с билингом чудесным образом исчез при передаче дела из следствия в суд и осталась лишь бумажная распечатка. Изчезла из дела и видеозапись обыска в отделе.
Кроме того, по словам Петренко, когда его привезли в отдел, то один опер ударил его так, что он головой ударился об шкаф. Но на суде прозвучали показания, что в том кабинете нет шкафа.
Также потерпевший сообщил, что за его освобождение один из подчиненных Воронина потребовал 8 тысяч долларов. Поскольку у Петренко такой суммы при себе не было, опер приложил к уху Петренко его сотовый телефон, разрешив сделать звонок отцу. Но в суд сотовый оператор составил экспертное заключение о том, что в отделе нет приема, поскольку сигнал там слишком слабый. То есть разговаривать по телефону с отцом Петренко мог где угодно, но не в здании отдела.
Когда же стали выяснять, кто из оперов и на какой машине возил Петренко и Костину, те вспомнили, что их усадили через задние двери в Опель одного из оперативников. В суде же выяснилось, что Опель, в котором якобы везли потерпевших - двухдверное купе.
Еще одна странность. В Постановлении Пленума Верховного Суда от 10.02.2000г. № 6 четко разъяснено - взяткодатели не могут признаваться потерпевшими. Но в суде отец Петренко давал показания именно как потерпевший. Следователь признал его таковым и освободил от уголовной отвественности за... отсутствием состава преступления. На каком основании, не сказано. Но если признавать факт взятки, то надо признать и факт вымогательства, но вымогательство наркополицейским не вменялось. Получается Петренко-старший - добровольный взяткодатель, против которого надо было возбуждать уголовное дело?
Но, пожалуй, наиболее абсурдное обвинение было предъявлено оперуполномоченному Боровику. У него в кабинете из служебного сейфа изъяли табельный пистолет, две снаряженные обоймы со штатными патронами. Это соотвествовало записи в книге дежурной части о выданном оружии. Но следователю показалось мало и он проверил серии патронов в магазинах. Не все патроны оказались одной серии. На основании чего, следователь вменил оперативнику статью 222 УК РФ о незаконном приобретении и хранении оружия, а суд осудил Боровика по этой статье. Никакие показания о том, что за серию патронов опера не расписываются, что не сверяют, какие патроны им каждый раз выдают в дежурной части не подействовали. Судья Маркина назначил даже не условный срок, а самый что ни на есть настоящий.
Стоят ли за странным приговором чьи-то интересы, можно лишь догадываться. Но совершенно точно, суд был на руку наркомафии, ведь все о чем, шла речь на суде проходило...в открытом процессе. Судья Маркина отказалась удовлетворить ходатайства подсудимых и сделать заседания закрытыми.
В результате, наркополицейские по сути были вообще лишены права на защиту, поскольку оперативная деятельность вся сплошь секретна, и им зачастую приходилось отвечать односложно: "Гостайна".
Но даже без их показаний, в суде стали общим достояним многие служебные вещи. В материалах дела присутствует штатное расписание службы наркоконтроля, списки личного состава всей службы, списки служебного автотранспорта. Агентурные записки, в которых отражается подготовительная часть к проведению операции по ликвидации подпольной нарколаборатории, рассекречивать который может только директор ФСКН. Следователем раскрыты приемы и методы оперативной деятельности наркополиции. Не учтено что за агентурными записками стоят живые люди и в конце концов агенты. А это уже "совершенно секретная" информация. Следователь, открыто пригласил двух агентов под оперативными псевдонимами в открытое заседание. Суд даже выписал им повестки. То есть наркобароны могли прямо в зале суда познавать, как действует антинаркотическая спецслужба. Получается, что у боссов мафии такие большие возможности?
Осужденные наркополицейские уверены, что Петренко оговорили отдел не случайно. Воронин и его подчиненные считались лидерами в Москве по раскрытым тяжким преступлениям, у них были самые хорошие показатели. Один из руководителей службы наркоконтроля, выступая в суде, не побоялся назвать отдел лучшим и сказал, что гордится работать с такими офицерами.
Но они слишком сильно перекрыли кислород наркодельцам. Воронина не устраивали аресты мелких дилеров, которые у наркобаронов и без того считаются расходым материалом, пешками, которыми иногда надо жертвовать. Воронин работал по лидерам, и те ему этого не простили. А вот если бы не копал глубоко, если бы в 2007 году задержали и оформили Петренко и Костину, как мелких сбытчиков, то сейчас были бы не только на свободе, но и в почете. Наркополицейские в этом уверены.
Александр Обозов, председатель президиума коллегии адвокатов "Союз московских адвокатов":
Дело большое, поэтому остановлюсь только на одном эпизоде. Осуждение Боровика за незаконное приобретение и хранение боеприпасов не может считаться законным и обоснованным, поскольку даже из текста самого приговора видно, что обвинение основано на существенных противоречиях, которые не только не были устранены в ходе судебного разбирательства, а наоборот, легли в основу обвинительного приговора в части признания Боровика виновным в незаконном приобретении и хранении боеприпасов.
Следствие, а затем и суд, посчитали, что сам факт обнаружения в магазине табельного пистолета, закрепленного за Боровиком, патронов разных серий, образует состав преступления. По мнению следствия и суда Боровик приобрел и хранил их в магазине своего табельного пистолета незаконно.
Подсудимый Боровик, как следует из приговора суда, утверждал, что оба магазина к его табельному пистолету были снаряжены патронами, выданными в дежурной части.
Допрошенный в качестве свидетеля ответственный дежурный УФСКН России по г. Москве показал, что в дежурной части находятся только патроны серий "539 03". Других патронов, по утверждению дежурного, в дежурной части нет и быть не может.
Однако, из справки о проведении инвентаризации оружия и боеприпасов в УФСКН России по г. Москве следует, что в дежурной части имеются в наличии патроны с маркировкой "188 00", "539 01", "539 03", "539 04", а не только серии "539 03". То есть факты опровергают показания ответственного дежурного, который заявлял, что патронов других серий быть не может. Тогда по логике суда, который осудил Боровика за хранение патронов разных серий, получается, что надо было сажать и всю дежурную часть по тем же признакам.
Кроме того, из справки службы материально-технического обеспечения следует, что для проведения стрельб сотрудникам УФСКН России по г. Москве выдавались и патроны серии "539 99". Именно эти патроны и были обнаружены в снаряженном магазине табельного пистолета подсудимого Боровика.
И, пожалуй, самое главное - в выписке из копии книги № 8/07 приема и выдачи оружия видно, что Боровик получил пистолет Макарова, 2 магазина к нему и 16 патронов. Однако судом в приговоре не указано, что в данной книге содержатся сведения о серии полученных Боровиком патронов, следовательно этих сведений там нет.
Выходит, что сведения указанные в справке, составленной по результатам инвентаризации, показания дежурного УФСКН России по г. Москве и сведения, указанные в справке Службы материально-технического обеспечения УФСКН России по г. Москве, на которые суд ссылается как на доказательства вины Боровика, находятся во взаимоисключающем противоречии друг с другом, которое судом даже не было устранено в ходе судебного разбирательства.
Как суд мог не заметить этих существенных противоречий, которые "режут" глаз даже при беглом прочтении приговора суда!?
Где презумпция невиновности, где принцип трактования всех неустранимых противоречий в пользу подсудимого, или это все только для телевизионных передач, таких как "Час суда", "Федеральный судья" и им подобных?
Неубедительными мне показались и показания дежурного УФСКН России по г. Москве, в той части, где он говорит, что у заступающего на дежурство на прием - сдачу дежурства уходит примерно час, в течение которого, дежурный проверяет, в том числе, серию каждого патрона, хранящегося в дежурной части.
Ведь если предположить, что в дежурной части хранятся табельные пистолеты хотя бы, как минимум, 200 сотрудников и по шестнадцать патронов для каждого пистолета, то возможно ли проверить серии у 3200 патрон в течение часа?
Кроме того, обращает на себя внимание и тот факт, что судом даже не устанавливался и не проверялся факт присутствия Боровика на стрельбах в даты, когда выдавались патроны серии "539 99", получение которых суд вменил Боровику как незаконное приобретение.