Часы на руке Патриарха стали темой номер один в блогосфере. Люди обсуждают, нет ли тут противоречия - Патриарх призывает к самоограничению, чуть ли не к аскезе, клеймит Маммону, и в то же время носит часы за 30 тысяч евро (лично у меня возможность так точно оценить стоимость данного предмета по фотографии, где и предмет-то целиком не виден, вызывает определенные сомнения, ну да ладно).
На этом фоне продолжается несколько более высоколобая дискуссия про то, что "православие - вериги на теле России": говорится, что православие тянет Россию назад, не дает ей развиваться. То ли дело протестантизм с его индивидуальной моралью! А в православии, дескать, соборный дух, круговая порука, практически социализм и уравниловка.
Представители церкви, похоже, смущены и не знают, что ответить. Не далее как вчера я беседовал с человеком, который выражает точку зрения РПЦ, и услышал от него по поводу пресловутых часов Патриарха лишь набор штампов: аскеза не в том, сказали мне, чтобы часы дорогие не носить, а в том, чтобы с женщиной не спать; а может, ему часы подарили, а Патриарху и отказаться-то было неудобно, и т.д.
Конечно, нас эти ответы не могут удовлетворить. Появляются, правда, и дельные статьи, в которых прослежено отношение к богатству в Евангелии, в католицизме и в православии, однако, все-таки и они оставляют в душе некоторое недовольство. Хочется, чтобы прямо вот взяли, и сказали - ну, нехорошо это, когда в России столько голодных, а Патриарх так богат. И чтобы признались - да, есть в православии червоточинка, и именно она объясняет то плачевное положение, в котором находилась всегда и находится сейчас наша экономика.
Это же так просто, взять, и найти причину наших бед, от нас не зависящую. Это же так удобно, взять, и обвинить Патриарха в том, что он исповедует двойную мораль. Хочется, хочется получить простой ответ! Но - не получится.
Как справедливо замечено одним из участников дискуссии, РПЦ насчитывает тысячелетнюю историю, поэтому и нам придется углубиться в века изрядно - не на тысячу лет, но - изрядно.
Как известно, Церковь получила от татаро-монгол освобождение от налогов. Это было сделано, конечно, не ради того, чтобы Церковь помогала угнетать Русь (именно так трактовали дело советские историки) - просто монголы, куда ни приходили, действовали именно так по отношению к любой религии. Исходя прежде всего из собственного "суеверия", как сказали бы атеисты, или из религиозного страха, как сказали бы верующие. Монголы были крайне боязливы: так, прежде чем попытаться покорить Новгород, они послали туда трех колдуний, а когда у них что-то не заладилось, повернули готовые к броску войска, и Новгород избежал атаки.
Но это к слову. Освобождение от налогов, конечно, позволило Церкви экономически развиться - по крайней мере, на фоне общей нищеты, царившей на Руси. К 15-му столетию проблема "разрыва доходов" между Церковью и остальным миром стала осознаваться и самой Церковью. Появилось два течения. Одно проповедовало опрощение и отказ от богатства, другое толковало, что сильная Церковь должна быть сильна и материально - иначе как помогать бедным? Как противостоять власти?
Вторая точка зрения в итоге победила. Надо сказать, для этого были более чем весомые причины. Конечно, с точки зрения "чистой морали" позиции нестяжателей выглядели убедительней. Но "стяжатели" оказывались явно ближе к реальной жизни. Именно тогда, в 15-16 веках, на Руси формировалась командная феодальная экономика: по выражению одного западного путешественника, великий князь распоряжался и чужими жизнями, и чужим имуществом как своим, и никто в государстве не мог быть уверен в том, что завтра будет владеть тем же, чем владеет сегодня. В этой ситуации самоопрощение Церкви скорее всего означало бы быструю ликвидацию ее как самостоятельного института. Если еще что-то сдерживало великих князей от посягательств к разорению церквей и монастырей, так это суеверный страх. Нет никаких сомнений, что мы бы получили не "сильную, самостоятельную, независимую от власти" Церковь, как об этом сегодня грезят либералы, а еще более приданный власти институт.
Так или иначе, Церковь по этому пути не пошла, и в итоге стала в 16-17 веках единственным противовесом светским властям. Особенно это проявилось в 17-м столетии, когда церковные властители временами значили больше властей светских.
Как этим распорядилась Церковь? Упреки, обращенные сегодня тогдашней Церкви, в том, что она, дескать, могла бы способствовать развитию в России капитализма, а не способствовала - это, конечно, чистой воды модернизаторство. Свободный рынок труда - главное условие формирования капитализма - Церковь, конечно, создать не могла. А светские властители еще и в 19-м столетии делать этого не торопились, так на ком же лежит вина за "торможение"?
При этом уже с 17-го столетия мы видим, как монастыри превращаются в настоящие оазисы капитализма в феодальной стране. Мы наблюдаем, как вокруг монастырей формируются ярмарки, на которых торгуют иностранные купцы. Мы поражаемся успехам бизнесменов в рясе, сопоставляя эти успехи со смехотворными и неуклюжими попытками светских властей наладить хозяйство. То, что светские власти делали дыбой и палкой, церковники достигали легко и без принуждения. Ярким примером может стать попытка развить шелководство в Астраханской области, предпринятая вельможами царя, и блестяще проваленная. В это же время мы видим монастырские хозяйства, которые выращивают все, что можно продать, и продают; ловят рыбу в промышленных количествах, продают и ее, и т.д. Когда "в миру", чтобы построить каменный дом, нужно было из самого дальнего уголка царства писать самому государю и годами ждать ответа, монастыри обзаводятся фундаментальными постройками. И так далее.
Мне возразят, что при этом монастыри оставались феодалами, то есть использовали труд крепостных. Это, конечно, так, но нельзя не видеть и того, что, поощряя "бизнес", монастыри способствовали формированию из собственных крепостных нового для России класса - "буржуазии" (известно, что первыми буржуа были как раз разбогатевшие крепостные крестьяне). Отменить крепостное право монастыри были не в силах, уж простите, - это дело светских властей.
Из этого короткого экскурса мы сразу получаем ответы на три вопроса: было ли "мирское богатство" злом для церкви? Нет, не было. Для общества? Нет, не было. И - есть ли в православии что-то такое, что мешает развитию бизнеса? Ответ также отрицательный.
Но эти выкладки касаются лишь истории до Петра. При Петре все поменялось. Петр начал реформы с подрыва экономической базы церкви, этот процесс завершила Екатерина Вторая. Возможно, это выглядело бы логичным шагом, кабы светские власти запустили бы механизмы ускоренного построения буржуазного строя в России. Однако вся совокупность фактов дает основание говорить, что на самом деле таких механизмов запущено не было. Светская власть на протяжении всего 18-го столетия занималась, с современной точки зрения, совершенно безумным делом - строила капитализм феодальными способами. Казалось, что фасад важнее содержания. Что если построить силами крепостных дом и написать на нем - "Биржа" - капитализм придет сам собой. Что если пустить предприимчивого мужика в Сибирь, дать ему возможность там открыть горное дело (не выделив для этого ни копейки, зато разрешив грабить и притеснять местное население как угодно), а потом отнять у него бизнес и дать какому-нибудь дворянину, так и дворянин справится не хуже мужика.
В итоге мы получили к финалу 18-го века раздолбанную экономику, обозленное население, и остались в состоянии крайней общенародной нищеты. Обнищала и церковь, особенно после реформ Екатерины. Вместо того чтобы поучиться у монахов вести хозяйство, государство грубо отняло у монастырей имущество, посадило черноризцев на оклады, и на корню сгубило дух предпринимательства.
Если брать затем 19-е столетие, мы видим в принципе все то же самое. Церковь уже никогда не поднялась до прежних коммерческих высот. Крестьянство высвобождалось, формируя рабочий класс, мучительно. Отстраненная от реальной экономики и реальной политики Церковь, сведенная институционально к "духовному" департаменту в правительстве, не могла ни ускорить, ни затормозить этот процесс. Пресловутый соборный дух? Вероятно, современные спорщики имеют в виду общину, которая в самом деле тормозила процесс высвобождения крестьян, мешала формированию пролетариата. С одной стороны, это не давало селу скатиться в полную уже нищету (ведь что такое пролетарий, как не крестьянин, которому нечего есть?), но с другой стороны мешало развитию крупного товарного производства: все бизнесмены, особенно иностранные, вплоть до 1917 года жалуются на дефицит рабочих рук, говорят о том, что работников "не отпускает" деревня. Да, но кто поддерживал круговую поруку, или "мир"? Церковь? Ой ли? А не светские власти часом? Могла ли вообще Церковь влиять на процесс? Причем тут вообще она?
Поскольку в 1917 году роль церкви была сведена на нет, дальнейший анализ проводить бессмысленно. Да и выводы уже налицо: никаких оснований подозревать церковь в торможении экономики, в привнесении в менталитет народа нашего какого-то мечтательного, непрактичного духа, нет. Все это лирика. Лирика по сравнению с тем, что на самом деле творила светская власть. Как варварски она обходилась с производительными силами страны. Крепостные как главный источник ВВП до середины 19 века... крепостные как главные работники на заводах... и это - когда Англия или Франция обеими ногами стояли в другой реальности, в другом общественном строе! Не Церковь придумала такой порядок, и очень большой натяжкой будет считать, что она его "благословила". Если и да, так другого выхода у нее не было.
Что мешает двигаться вперед сейчас? Может, православная идеология? Но откуда она взялась в таких "угрожающих" масштабах? 15 лет назад мы все поголовно были атеистами. Сейчас многие "обратились", кто-то искренне, кто-то не очень. Но значит ли это, что менеджер, который ходит иногда в церковь и ставит свечи за здравие, менее эффективен, чем менеджер, который - вне религии? Слишком поверхностно сейчас влияние православия на умы, чтобы предположить позитивное ли, негативное ли воздействие - на уровне поведенческих рефлексов! - церковной идеологии. Стало быть, мнение о "веригах на теле России" надо отбросить: были вериги, да не те. А если кто-нибудь уж скажет, что это Церковь мешала народу скинуть узы самодержавия, а потом коммунистов, так, товарищи, идите лучше к Ленину. Это его теория. Ленин знал, что именно внутри Церкви было бунтарей куда как больше, чем в миру. Бунтарей социальных, революционных. Знал, что с ними расправлялись особенно жестоко. Но сознательно игнорировал эти факты. Нам-то зачем следовать за ним? И уж совсем верхом фарисейства было бы говорить о том, что Церковь, физически истребленная коммунистами, дескать, против коммунистов головы не подняла. Священники за антисоветчину на расстрел шли, а вы, товарищи либералы, в метро ездить не желаете, машину боитесь потерять, и туда же - осуждаете с легкостью необыкновенной.
Ну а что до часов Патриарха... Не бедный он человек, наверное. И РПЦ не бедна. Есть у нее бизнес, и он известен. Хорошо это или плохо, я судить не берусь, но призываю провести мысленный эксперимент: вот, нет у РПЦ ничего. Нестяжатели поголовно. Будет лучше? Я даже не стану говорить, мол, исчезнут благотворительные приюты, бомжи не получат тарелку супа. Исчезнут, не получат, да дело не в этом даже. Ничего от этого не изменится. Если либералы думают, что нищая Церковь сможет поднять голос в защиту прав человека и рыночных ценностей, а сейчас, дескать, ей Мамона мешает, так это все мечтания. Нищую церковь растопчут сейчас, как растоптали бы ее при Петре. Что на самом деле изменилось-то? В современной России, как и 200, и 500 лет назад, уважают только силу, увы. И не Церковь придумала этот "механизм".
Нынешние экономические проблемы России заключаются в том, что стремительно тает частный сектор. По факту он представлен сегодня или микроскопическим бизнесом, или олигархами, которых частниками назвать нельзя, они действуют по указанию государства. Этот процесс произошел за считанные годы, на наших глазах, и Церковь не имеет к нему никакого отношения. Государство снова везде, снова управляет всем. Профсоюзы сведены к ширме. Трудящиеся, как крепостные, лишь игрушки в руках работодателя. Задача реформирования общества сегодня сущностно схожа с теми задачами, которые стояли перед нами столетия назад.
Что в этой системе координат значит слабая церковь? Ничто. Сильная церковь? Возможно, многое. В государстве, где власти не противостоит ни гражданское общество, ни политическая оппозиция (первое - за его отсутствие, вторая - в силу ряда сделок и сговоров, на которые так называемые оппозиционеры пошли сознательно и даже с радостью) любая сила, способная что-то независимо сказать власти, в чем-то ее урезонить, куда-то направить - без риска за это пострадать - любая сила должна приветствоваться. И будет лучше, если этой силой окажется РПЦ, а не очередной авангард очередной молодежи.