По дороге М-5 из Минска на Гомель вы не встретите потока фур, как на трассе Минск - Москва. Но зато, куда ни посмотри, опрятные обочины, ухоженные поля, спроектированные на вырост автомобильные развязки. В нескольких местах строятся новые. И при этом никаких затруднений и пробок - машины двигаются, почти не сбавляя скорость. На одном из перекрестков умытого дождем Бобруйска глаз цепляется за редкое по нынешним временам название - кинотеатр "Товарищ", на выезде из города еще один ностальгический указатель: "Совхоз "Красная Армия".
Чем ближе к Гомелю, тем плотнее подступают к дорожному полотну сосняки. И все заметнее следы работы лесничих, дорожников, пожарных, что сообща оберегают эти "пороховые кварталы" от огня, не деля заботы на свои и чужие. Ведь случись в таком лесу пожар - это двойное бедствие: вместе с дымом и сажей далеко окрест разносятся связанные древесной кроной, мхами, молодыми побегами и травой радиоактивные цезий, стронций, плутоний, другие опасные частицы.
...Я еду в Хойники, где квартирует администрация Полесского государственного радиационно-экологического заповедника. Он создан в 1988 году на отселенной территории трех наиболее пострадавших в результате чернобыльской катастрофы районов - Брагинского, Наровлянского и Хойникского.
Общая площадь заповедника - 216 368 гектаров. Он протянулся на 65 километров с севера на юг и на 72 - с запада на восток. Половина этой территории, и даже чуть больше (51 процент), покрыта лесом. Поначалу заповедник подчинялся Комчернобылю при Совете Министров Республики Беларусь, сейчас - Министерству по чрезвычайным ситуациям, где есть Департамент ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
- Земли, включенные в заповедник, в целом считаются наиболее загрязненными. Но зоны отселения и консервации есть и за его пределами, - ориентировал меня перед поездкой в Хойники начальник управления реабилитации пострадавших территорий Геннадий Анципов. - Всего, по данным за 1992 год, в очагах радиационного загрязнения оказались 3513 населенных пунктов Республики Беларусь и проживали в них 1853 тысячи человек.
А в нынешних границах заповедника до аварии было 92 населенных пункта и жили 22 тысячи человек. Сейчас официально прописаны и живут только СЕМЕРО - в одной-единственной деревне Тульговичи.
Добраться до нее, если есть разрешение, несложно. На машине из Хойников каких-нибудь полчаса по приличному асфальту. У Александра Шаменка, который состоит на службе в заповеднике, а живет в Тульговичах вместе с матерью и отцом, всегда под рукой мотоцикл. На нем он мотается на работу и, если возникает нужда, по другим делам - на почту, в магазин. Хотя самое необходимое два раза в неделю привозит автолавка.
Младшему Шаменку - 42, родители уже давно на пенсии. Михаил Иосифович, отец Александра, последние пять лет работал в лесничестве, до этого - в совхозе.
- Почему не уехали? - он ненадолго задумывается. - Да как-то не сложилось. Сначала предлагали жилье в Азаричах - Саша не захотел туда. Потом работа в заповеднике появилась. А сейчас не жалеем. Из тех, что уехали, уже многие поумирали. А мы вот живем, держим свиней и корову. Молоко? А что молоко? Сын не пьет, а мы с хозяйкой не брезгуем...
По словам самого Александра, он регулярно проходит обследования - никаких отличий от тех, кто живет в Хойниках, у него не выявлено. И у матери с отцом тоже.
- Хотя молоко, - соглашается он, - конечно, "грязное". А так и картошку, и все в огороде садим. Яблоки, груши тоже едим...
Судьба деревни Тульговичи и ее жителей лишь на первый взгляд особенная, а по существу, типичная для многих полесских деревень, попавших в чернобыльскую зону. Ее официальный статус - "с правом на отселение". То есть проживавшие тут на момент аварии имели возможность перебраться на новое место, прибегнув к помощи государства. Но дело это добровольное, и в силу разных причин своим правом воспользовались не все. Деревни, расположенные ближе всего к станции, эвакуировали в принудительном порядке - сразу после аварии, когда еще не было сколько-нибудь ясной картины загрязнения. А она оказалась мозаичной: обнаружены очень "грязные" очаги за 50-60 километров от площадки АЭС, и есть сравнительно чистые места в тридцатикилометровой зоне.
Когда миновал пик активности короткоживущего радиоизотопа йод-131 и более-менее разобрались с картиной загрязнения цезием-137 и стронцием-90, жителям одиннадцати из 107 экстренно эвакуированных деревень разрешили вернуться в свои дома. А с 1989 года началась программа добровольного отселения из зон с повышенным риском радиационного облучения. Были законодательно установлены критерии загрязнения цезием, стронцием и трансурановыми элементами (плутоний-238, 239, 240), в соответствии с которыми вся территория Беларуси разбита на зоны эвакуации (отчуждения), первоочередного отселения, последующего отселения и зону с правом на отселение (деревни вроде Тульговичей).
За двадцать лет с загрязненных территорий выехали 137 тысяч человек, при этом полностью отселены жители 351 деревни. А всего, по данным МЧС Беларуси, на 1 января 2009 года значилось 447 населенных пунктов (с учетом принудительно эвакуированных), где не осталось ни одного жителя. Есть и такие деревни, где доживают свой век всего несколько стариков.
- Силовых методов в отношении зон отселения мы не применяем, - предвидя мой вопрос, акцентировал этот момент Анципов. - Тем более, когда речь не о детях, а о пожилых людях. Сейчас во всех местах, рекомендованных к отселению, осталось не более 200 человек. Они регулярно проходят обследование и получают информацию о радиационной обстановке.
Подтверждение этим словам я обнаружил на стене одного из опустевших домов в Тульговичах. Ежемесячные сводки о радиационной обстановке в различных точках Гомельской области и общий гамма-фон по Республике Беларусь занимают самое видное место на информационном стенде администрации зон отселения. Из упомянутых в сводке населенных пунктов самые высокие уровни излучения в райцентре Брагин - 64-66 миллизиверт. Это на 45 единиц больше среднего значения по Беларуси. В Хойниках этой весной гамма-фон держался в пределах 25 миллизиверт, в Наровле вдвое больше - 57-59. А спокойнее всего было в Калинковичах - всего десять миллизиверт, это меньше, чем фиксируют в Москве и Петербурге у облицованных гранитом домов и набережных.
По мере того как уточнялась реальная картина и прогнозные оценки загрязнения, пересматривался и список населенных пунктов, изменялся их статус. По словам Геннадия Анципова, это делалось в 92-м, 96-м, 99-м, 2004-м и нынче. Сейчас решено установить пятилетний цикл. Когда и какие решение принимались в отношении Тульговичей, сейчас уже поздно расследовать. Но факт остается фактом: ни в одной другой из 92 отселенных деревень в границах Полесского заповедника сейчас нет ни коренных жителей, ни так называемых "самоселов", что самовольно заняли пустующие дома или вернулись в свои собственные, не прижившись на новом месте.
Именно поэтому Тульговичи территориально в заповедник не входят, хотя и расположена деревня внутри его периметра. Это, если хотите, своеобразный анклав homo sapiens посреди особой резервации, в которой последние двадцать лет природа - живая и неживая - существует сама по себе и не испытывает прежнего антропогенного пресса. Здесь не пугает животных работающая сельхозтехника, строго-настрого запрещены охота и рыбалка, и только охранные патрули время от времени объезжают территорию по сохранившимся шоссейным и проселочным дорогам да по речным протокам.
Обычные граждане, в том числе уроженцы этих мест, попадают за КПП по индивидуальным пропускам. При этом строго контролируется время въезда и выезда каждого человека. Исключение - в случае экстренных похорон. А еще - один раз в год, на Радуницу, когда принято посещать могилы близких. В этих случаях процедура упрощается, но контроль все равно остается.
Привычные для белорусского Полесья аисты в оставленных людьми деревнях селиться перестали. А другая живность - крылатая, парнокопытная и проч., бурно пошла в рост. Вот почему Полесский заповедник может рассматриваться как уникальный резерват для сохранения биологического разнообразия, считают работающие тут ученые. Причем не только в масштабах Беларуси, но и Европы. Это особенно важно в отношении редких и исчезающих видов животных и растений. А таких здесь выявлено немало, и время от времени фиксируется появление новых.
О работе ученых и практических экспериментах на территории ПГРЭЗ, а также о первых плодах международного сотрудничества - в ближайших выпусках "Союза".
P.S.
Автор и редакция "СОЮЗа" выражают признательность сотрудникам Департамента МЧС Республики Беларусь по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС за оперативное содействие при подготовке этой публикации.