В эти дни работы Международной книжной ярмарки на ВВЦ издательство "Художественная литература" презентует среди прочих своих новинок и роман журналиста, заместителя главного редактора "Российской газеты" Юрия Макарцева "Недипломат". С автором беседует писательница Алина Чадаева.
Алина Чадаева: Прилавки книжных магазинов едва вмещают эпистолярную продукцию, людям некогда... Как вы рассчитываете прорваться к "милости читателя" с романом объемом в 40 печатных листов?
Юрий Макарцев: Согласен, в массовом прокате ныне чтиво "для электрички и метро", беллитристка "закольцованных криминальных сюжетов" и "разового пользования". Дошел до последней страницы книги - отдал соседу или просто выбросил в корзину. А ведь некогда "книжность" в нашей стране выглядела по-другому. В романе "Недипломат", кстати, есть упоминание о "кризисе классиков": в 90-е годы прошлого века, когда "амнезия" охватила власть, экономику и умы, многие люди, чтобы выжить, расставались с той системностью, какая создавалась в домашних библиотеках годами. Образно говоря, Белинского и Гоголя понесли на базар. Книгоиздание, ставшее рыночным, повлияло и на читательские предпочтения. Это ничего не значит. Жизнь подвержена цикличности... Все вернется на круги своя.
Чадаева: Как вы пишете в предисловии, событийность в книге обращена к избранным явлениям прошлого и настоящего. От Николая Чернышевского до Жана-Поля Сартра, от "Народной воли" до террористического подполья в ФРГ во главе с комиссаром - журналисткой Ульрике Майнхоф из "Фракции "Красная армия", от Александра II до Сталина и Горбачева. Что нового в авторском понимании конфликтности жизни?
Макарцев: Как мне кажется, я поставил эксперимент. Под одной обложкой собраны персонажи как "чисто литературные", так и реальные люди. Известные журналисты прошлого Анатолий Золин, Олег Жадан... Из "тогдашних" и ныне здравствующих - Владимир Милютенко, он в свое время руководил представительством АПН в Кёльне, заместитель главного редактора газеты "Труд" Борис Леонов, правдист-международник Владимир Михайлов, собкор "Комсомолки" по Франции Александр Сабов, одержимый газетчик Владимир Снегирев, коллега из выходившего ранее журнала под названием "Новое время" Карен Карагезьян... В романе - события в книге происходят на Сахалине, в Москве и на "русской площадке" в ФРГ - также фигурируют заместитель директора Института Европы РАН Валентин Федоров, крупный дипломат Валентин Фалин, бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ Борис Пастухов, известные западногерманские политики Гельмут Шмидт, Гельмут Коль и Герхард Шрёдер, классик шпионских интриг, писатель Юлиан Семенов, американская джаз-звезда Элла Фицджералд... Некоторым из названных действующих лиц произведения, братьям по перу, я дал прочесть уже готовую книгу. И никто не заявил: нет, я не Байрон - я другой, и не упрекнул автора романа в надуманности или лжи. А вообще-то конфликтность в романе как бы двухъярусная: локальная и глобальная.
Чадаева: Как это понять?
Макарцев: В книге, например, описан "конфликт нижних элит", через него страна прошла в конце 50-х - в начале 60-х годов прошлого века. В те годы общество, официально делившееся на три класса - рабочие, колхозники, служащие, - духовно мельчало. Элита была закрытой, она "любила" народ особой любовью - ну, чтобы он находился на расстоянии... совершал трудовые подвиги на заводе, стройке или в сельской местности... или пел и плясал на экране в кино. Если, допустим, девушка из привилегированной семьи выбирала себе в суженые простого рабочего - это чаще всего выливалось в громкую трагедию: нищету в дом ведешь, да тебя с твоим пролетарием ни в одной приличной компании не примут! И вот тогда Хрущев объявил льготы для выпускников школ, поработавших пару лет на производстве, и для ребят, прошедших срочную военную службу. Грянул бум образования. Тысячи и тысячи молодых людей из провинции заполнили институты и университеты... Элитарность общества повысилась за счет "университетских детей из низов", качественно изменилась семья, природная нравственность народа была делегирована в высшие слои общества. В конце ХХ века общество вновь поменяло свою структуру: возникла мощная прослойка люмпенов и образованных филистеров - термин Ницше. Образованный филистер - мещанин с вузовским дипломом. Он - "за свободу без тормозов", для него морально то, что выгодно ему самому, а самое главное - этот социальный тип во всем стремится к усредненности. Он везде встречает себе подобных... Такие люди стали заполнять власть.
Чадаева: Какой же - локальный?! Это же крупный социальный конфликт.
Макарцев: Ключевой вывод романа звучит так: универсальная причина враждебности современного мира - разрушение Вечной женственности и демонтаж образа Чистой матери.
Чадаева: А... понятно: ищи во всем и везде женщину!
Макарцев: Идеалистический крен книги обусловлен тем, что главный герой, журналист Глеб, и его возлюбленная, болгарка Диана, увлечены идеями великого русского философа Владимира Соловьева. Для них София, Божественная премудрость, Мировая душа - это духовный космос, с которым оба ощущают реальную и чувственную связь. Люди живут по законам механической причинности: дом, семья и дети, деньги, отношения с чиновниками и начальниками на работе... Страдания и муки, борьба за место под солнцем прописаны человеку до конца его жизни. В подобный замкнутый круг, да еще забетонированный партийной доктриной "авторитарного человековедения", попадает и журналист Глеб, когда в 1977 году приезжает работать собственным корреспондентом "Комсомольской правды" в Западную Германию. На "русской площадке" в Бонне Глеб встречает тотальную враждебность. На парня "без роду, без племени" посольские люди смотрят с презрением, за ним устанавливается слежка. Журналиста пытается окучивать "комсомольская шпана" в лице функционеров из КМО СССР, которые периодически наведываются в страну "крепить дружбу" и набивать свои чемоданы дешевым западным барахлом. Из этой замкнутости не выбраться. И тогда Диана подсказывает Глебу: есть вертикальная причинность, она напоминает человеку о его неосознанной космологичности. Вертикальное мышление решительно все меняет. В жизни светлеет - и значительно.
Чадаева: Книга утверждает, будто в жизни действует закон "парных случаев". О таком мало кто слышал...
Макарцев: Почему же... Любой человек "высокого возраста" подтвердит, что все главное с течением лет повторяется в жизни по меньшей мере дважды. И если что-то не заладилось с первого раза, человек получает дополнительный шанс "вскочить в седло". Вторая любовь тоже может быть неповторимой по рисунку испытанного счастья.
Чадаева: Среди действующих лиц - журналисты, и вполне естественно, что автор не обходит стороной вопрос о свободе прессы. И что же?..
Макарцев: Присматриваясь к работе коллег за рубежом, Глеб отмечает себе, что деление прессы по типу восточного и западного клише - чисто временное. Самое главное в журналистике - личность и взгляд на профессию. Есть газетчики, которым наплевать на то, что выходит из-под их пера, есть такие, кто страдает, когда вынужден выводить на листе бумаги "заданность" или "откровенную дезу". В конце концов Глеб приходит к выводу: все разглагольствования типа "у нас печать свободная, а у вас..." - сказки для младенцев. Вся пресса в мире - связанная, управляемая, что не отменяет ни ее силы четвертой власти, ни общественного значения.
Чадаева: Каждый автор рассчитывает на успех своего произведения...
Макарцев: Один трудодень я уже, кажется, заработал. Как выясняется, книга "Недипломат" обладает побуждающим гуманитарным воздействием. Кое-кто из первых читателей обрадовал автора заявлением - возник интерес к философии Владимира Соловьева. От книги к книге - замечательно! То же происходит с героем романа. Испытывая вину перед погибшим на фронте отцом, лица которого не довелось увидеть сыну, так как родители поженились перед самой войной и не успели сфотографироваться, Глеб заинтересовывается теорией Николая Федорова "о воскрешении мертвых". Идеи русского мыслителя в свое время ошеломили Толстого и Достоевского, этот Илья Муромец духа научил русский народ в смерти видеть продолжение жизни: "мы - сыны умерших отцов". Сундук с духовным наследием России невероятно богат, в него стоит периодически заглядывать современникам, особенно молодым людям.
До встречи на ярмарке
Встреча с автором книги состоится на ВВЦ в воскресенье, 6 сентября, с 17 до 18 часов в павильоне Международной книжной ярмарки N 75, зал "А", стенд Д-49 Клуба журналистов всех поколений "Комсомольской правды".