Вы поддерживаете Кристину Орбакайте в ее борьбе за сына?
Полина Дашкова, писатель:
- Я не берусь никого судить. У каждой семьи есть свои внутренние проблемы, которые со стороны увидеть невозможно. Да, наверное, и не нужно. Я так полагаю: то, что там происходит с обеих сторон, - это, что называется, от отчаяния. Они это делают потому, что не нашли других вариантов. А судить их, я считаю, никому нельзя, потому что знаменитости такие же люди, как все остальные, значит, и у них есть сложности в семейной жизни. А от публичности эти сложности только вырастают и превращаются в кошмар.
Ставить вопрос так, как обычно решают в судах, то есть что ребенок должен после развода жить с мамой, я считаю, неправильно. Не знаю, насколько такой подход психологически обоснован. Каждый отдельный случай нужно рассматривать очень внимательно: и мамы бывают разные, и папы. Да и разным детям "показано" разное воспитание. Я за частности. Мама занята, у папы есть семья, где ребенок может жить не в одиночестве? Я думаю, в любом случае с кем и где - решать не нам с вами. И не публике, которая это с жадностью смакует. Что же касается всех этих "охов и ахов" по поводу разных культур, то хорошо или плохо расти в таких семьях, опять же зависит от уровня родителей, от их человеческих качеств и от того, как они относятся к ребенку. Бывают дети абсолютно несчастные у пары, которая воспитывалась в одной культуре и одних традициях. Мой жизненный опыт такой: процент людей, не понимающих друг друга, но говорящих на одном языке, значительно выше, чем в семьях, где приходится работать над языком общения. Я знаю счастливые русско-английские браки и русско-немецкие тоже. И в то же время русско-французский - очень несчастный. Не нужно рецептов и далеко идущих выводов. Важны лишь чисто человеческие приоритеты.
Нормальные люди договариваются, не травмируя ребенка. Это их святая обязанность - решать свои проблемы, как можно меньше его задевая. Мало того, что они в принципе совершили ошибку, женившись не подумав. Когда люди женятся по большой любви, а не по сиюминутной страсти или коммерческим расчетам, редко бывают разводы и такие вот тяжелые ситуации. Они отвечают за человека, которого произвели на свет вдвоем.
Дени публично рассказывал на пресс-конференции, с кем он хочет жить. Может ли ребенок в 11 лет принимать такие решения, да и вообще правильно понимать такие вопросы? Безусловно. Я считаю, что ребенку все понятно и в пять лет.
Евгений Макушкин, главный детский психиатр России, замдиректора Центра социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского:
- В Центр Сербского, где я работаю, часто поступают заявки на экспертизу подобных ситуаций. Современные родители, разводясь, обращаются за помощью специалистов, чтобы создать для ребенка более комфортные и нетравмирующие условия. Эксперты решают спорные вопросы во благо детей. Интересы того или иного родителя здесь вторичны. У нас рассматривалось несколько таких дел по разводам очень обеспеченных и известных людей. Называть их имена я не имею права, скажу только, что вокруг ситуации раздела имущества они пытались манипулировать детьми. Это, к сожалению, случается. Но для эксперта звездная это пара или не звездная - безразлично.
Звездные семейные пары привыкли общаться перед камерами. Но как бы это не транслировалось, все равно все решит суд. Что же касается интересов детей, иногда эксперты настаивают на необходимости ограничить давление и публичность. Такие вещи, включая и судебное разбирательство, могут нанести психотравму.
Семейный и Гражданский кодексы определяют права детей, и в случае развода родителей и установления неблагоприятных отношений между ними, ребенок имеет право сохранять семейные отношения со всеми членами семьи, и с матерью, и с отцом. Законодательство не забывает даже бабушек и дедушек. А современные пары часто не знают этих нюансов. И когда возникают резонансные дела, кажется, что родители шантажируют друг друга деть ми. Для суда же приоритетны только интересы ребенка.
Выносят при этом некоторые сор из избы или не выносят, выставляют ребенка перед камерой или оберегают его, это я отношу к совести и чести того или иного родителя.
Современное общество допускает огласку и рассматривает подобные дела в присутствии адвокатов, педагогов и даже экспертов (психологи и психиатры, которые устанавливают наиболее комфортные условия для ребенка).
Я допускаю, что у каждой стороны этого рассматриваемого всей страной конфликта есть свои аргументы. 11-летний мальчик с точки зрения современной психологии уже сформировался: он вправе осмысливать свою семейную ситуацию, критически судить, в том числе, и высказывать свои планы на дальнейшую жизнь. А по российскому закону суд учитывает его предпочтения уже с десяти лет.