Из многочисленных версий этого балета выбрана знаменитая московская редакция Александра Горского и Асафа Мессерера.
Осуществляет ее Михаил Мессерер - младший представитель династии Мессереров-Плисецких. Сотрудничество с этим специалистом, одним из самых популярных в Европе балетных педагогов, оказалось для труппы настолько важным, что прямо во время постановки его ангажировали на должность главного балетмейстера театра. Накануне премьеры обозреватель "РГ" встретилась с Михаилом Мессерером.
Российская газета: Почему вы остановились на самой старой из сохранившихся до наших дней версий "Лебединого озера"?
Михаил Мессерер: Решение ставить новое "Лебединое озеро" было принято еще до моего назначения. Директор театра Владимир Кехман и художественный руководитель балетной труппы Фарух Рузиматов предложили сделать это мне. Я думал над разными вариантами: можно было бы взять спектакль Матса Эка или Ноймайера. Я очень серьезно думал, не перенести ли "мужское" "Лебединое озеро" Мэтью Боурна. Все это мы обсуждали. Но решили, что труппа молодая, нуждающаяся в воспитании, а классические постановки позволяют держать форму, на них учатся. Из всех известных мне "Лебединых озер", рассказанных классическим языком, лучшими остаются редакция Горского-Мессерера и спектакль Константина Михайловича Сергеева. Но мы решили не брать постановку Сергеева, которая идет в Петербурге, а выбрать вариант Горского-Мессерера. Этот спектакль я знаю досконально: помню его еще ребенком, потом сам танцевал в нем Па-де-труа.
РГ: Неужели не было протестов, что в Петербурге вы ставите московский вариант спектакля, что он не соответствует образу петербургского балета?
Мессерер: Наверное, если спросить людей, что такое петербургский балет, в девяноста процентах случаев вы услышите: Мариинский театр. И даже в страшном сне мне бы не пришло в голову ставить там "Лебединое" Большого. А Михайловский в этом смысле не является тем, что называют "петербургский балет", и мне показалось допустимым и полезным для театра поставить в нем московское "Лебединое озеро".
РГ: Насколько вы довольны исполнительским уровнем труппы?
Мессерер: Мы находимся в постоянном поиске артистов, объявили об этом в Интернете. У нас был просмотр, на который приехало около пятидесяти человек из разных городов. Да и в любой момент можно прийти на утренний класс и позаниматься. Сказать, что нашли звезд, трудно, но на двух-трех я рассчитываю.
РГ: Чем Михайловский планирует выделиться из большого числа петербургских балетных трупп?
Мессерер: Мне в Петербурге известны только два выдающихся оперно-балетных театра: один, великий, - Мариинский, и наш. Будущее Михайловского театра мне видится в том, чтобы наш репертуар не совпадал с Мариинским.
РГ: Значит ли это, что вы откажетесь от всего набора классических балетов?
Мессерер: У нас есть "Жизель" - идет в авторской редакции Никиты Долгушина. Она совершенно иная, нежели в Мариинском театре. В прошлом году ее свозили в Лондон, она имела очень хорошую критику. Мне этот балет нравится, по-моему, он должен идти.
РГ: Как разделены ваши обязанности и сферы влияния?
Мессерер: Формального разделения нет, мы помогаем друг другу в выполнении функций по руководству труппой.
РГ: Каков ваш вклад в планы Михайловского театра?
Мессерер: Когда я приступил к работе, то столкнулся с тем, что весь следующий сезон был уже спланирован. Так случается всегда, когда назначение происходит в конце сезона. Кое-что, можно надеяться, удастся изменить. Мне бы хотелось привнести в театр современный репертуар, работы хореографов, работающих в ином ключе, нежели так называемый традиционный язык Перро и Петипа. Большинство из них появилось на Западе, а не в России - так сложилось исторически. Сейчас я нахожусь в переписке с рядом хореографов, в частности английских и французских, и обладателями прав на традиционный западный репертуар. Однако порой в результате долгих переговоров мы наконец приходим к согласию, но получаем такую сумму за постановку, которую не можем сейчас себе позволить. Приходится соизмерять свои аппетиты с возможностями театра, которые далеко не безграничны.