Олег Лоевский, создатель и бессменный руководитель этого театрального биеннале, двадцать лет назад придумал для него "реальное" название.
Сам он и стал главным реальным следопытом, в одиночку бороздящим огромную страну - от Камчатки до Калининграда - в поисках реального театра. Пока национальная премия "Золотая маска" пытается предложить самое лучшее, Лоевский обеспечивает взгляд на российский театр без розовых очков - заинтересованный и беспристрастный.
Голодовка актеров
Фестиваль все эти годы проходит на базе Екатеринбургского ТЮЗа. Только однажды, два года назад, когда в Нижнем Новгороде повеяли теплые ветра, "Реальный театр" на время перекочевал на крутые волжские берега. Казалось, что на наших глазах рождается новый мощный театральный центр. Но оптимистические прогнозы оказались преждевременными. Нынешний фестиваль "Реальный театр" в Екатеринбурге начался тревожно. 6 сентября, в воскресенье, так и не был показан спектакль "Король Лир" Владимира Золотаря и Нижегородского ТЮЗа. 24 актера труппы, подавляющее большинство, включая народного артиста России Леонида Ремнева, в течение шести дней вели беспрецедентную голодовку за свое право на художественное существование. Весь фестивальный люд, собравшийся в Екатеринбурге, подписал письмо на имя губернатора Нижегородской области Валерия Шанцева в поддержку труппы и ее талантливого режиссера Владимира Золотаря, ставшего открытием Москвы на последней "Золотой маске".
Чувство угрозы, нависшей над самой возможностью свободного творчества, пронизало собой все фестивальные дни.
Вознесенская горка
Есть какая-то глубокая закономерность в том, что фестиваль в Екатеринбурге является главным прологом "Золотой маски". Не потому, что он проходит в сентябре, но потому, что он проходит в городе, который живет столичной культурной жизнью.
Мне долго казалось, что город, в котором Николай Коляда пишет свои черные пьесы о маргиналах, должен быть индустриальным монстром с уродливой архитектурой и дикими подростками на улицах. Облик нынешнего Екатеринбурга совсем иной - в нем купеческие и дворянские особняки давно слились с современным архитектурным ландшафтом, а небоскребы отличаются вкусом, неведомым московским жителям.
Николай Коляда показал на этом фестивале свой, быть может, лучший спектакль последних лет - "Трамвай "Желание" Тенесси Уильямса.
Как всегда у Коляды на сцену вываливается орущая, приплясывающая в едином ритме толпа. Она просачивается сквозь двери дома Стелы и Стенли Ковальских, кажется, что сами стены пропитаны их потом и запахом перегара. Трудно усомниться в том, чем именно промышляют жители этого квартала - сутенеры, картежники и проститутки.
Необычайный здесь Стэнли Ковальский. Олег Ягодин играет его похожим на Геббельса - маленький, истеричный, с нацистскими наколками на руках и спине, он являет собой не абстрактное - очень конкретное зло. Он - сама эманация 30-х годов, впрочем, они у Коляды мало чем отличаются от нынешних.
Потому, когда в дом входит пугливо и осторожно роскошная высокая блондинка, ее облик сразу начинает ассоциироваться с голосом Марлен Дитрих, который звучит где-то рядом. Ирина Ермолова -Бланш - одна из самых сильных актерских работ прошлого сезона. В ней нет никакой ожидаемой хрупкости, ломкости. Она породиста и сильна. спринимается особенно остро. Болезнь и слабость такой женщины как ничто другое проявляет ужас извращенной эпохи. В финале, спрятавшись в чемодан, точно маленькая кукла, она с легкостью соглашается пойти за доктором в больницу для умалишенных. Она смотрит на него таким благодарным взглядом, который трудно забыть, и - только потому, что услышала в нем человеческое тепло.