Казалось бы, надо радоваться, что благодаря господдержке сельское хозяйство остается одной из немногих растущих отраслей российской экономики.
Однако развитие создает и проблемы: значительный урожай зерна, "период большого молока" приводят к снижению закупочных цен. Оно мало что дает потребителям, зато больно бьет по карману аграриев.
Возникает резонный вопрос: как добиться большей гармонии интересов на рынках? О некоторых новых подходах к решению этой задачи "Российской газете" рассказала министр сельского хозяйства Елена Скрынник.
Российская газета: Елена Борисовна, за общим ростом сельхозпроизводства скрывается большая разница между регионами. В одних - колоссальный прирост, в соседних - снижение. Может быть, этим дисбалансом отчасти объясняются трудности со сбытом продукции, на которые жалуются то растениеводы, то животноводы?
Елена Скрынник: В конечном счете мы должны прийти не к стихийному росту производства, а к тому, чтобы в регионах производили востребованные сельскохозяйственное сырье и продукты питания, точно зная, куда и как они будут проданы.
Мы требуем от регионов несколько простых, самых элементарных вещей. Они должны иметь прогнозные балансы по всему, что производят: зерну, молоку, мясу, сахару, которые учитывали бы, с одной стороны, объемы производства и импорт, а с другой - внутреннее потребление, продажи за пределы региона и экспорт, если он есть.
Этот подход основан на обычной экономической логике. Если ты производишь зерна больше, чем потребляешь, значит, должен думать либо о развитии внутреннего потребления, либо об экспорте. В противном случае государственная поддержка производства и софинансирование со стороны регионов носят, согласитесь, неадекватный характер.
Для чего мы поддерживаем сельхозпроизводителей? Чтобы они выращивали на авось фуражное зерно? А мы потом должны его еще и закупать на бюджетные средства? Напомню, что в прошлом году на проведение интервенций было истрачено более 38 миллиардов рублей. Причем сейчас цены на рынке ниже тех, по которым закуплено зерно. Поэтому его придется или продавать с убытком, или держать, а это дополнительные затраты.
Такой же подход должен быть и в животноводстве. Если вы занимаетесь молочным скотоводством, нужно понимать, как вы будете перерабатывать и реализовывать все, что производите. Только исходя из этого можно субсидировать увеличение поголовья молочного скота, надоев.
РГ: А что такое "паспорта регионов", о которых вы как-то упоминали?
Скрынник: Создание паспортов субъектов Федерации по выполнению показателей государственной программы - это второе важное направление регулирования рынка. За выполнение показателей госпрограммы в равной степени отвечают как федеральный центр, так и регионы. Поэтому они должны суммировать средства, которые выделяются, допустим, на развитие производства говядины из государственного бюджета и бюджета субъекта Федерации. И показать, на какие объемы производства выходит область, край или республика благодаря этой поддержке. Так мы сможем понять, во что обходится государству каждый дополнительный килограмм мяса. Или молока. Или любого другого вида продукции, который производится с государственной поддержкой. И руководители регионов смогут структурировать свои подходы к поддержке тех или иных направлений сельскохозяйственного производства.
РГ: Не получится так, что это будет просто гора новых справок, которые будут лежать где-то на столах в вашем ведомстве без движения?
Скрынник: Мы уже внедряем информационно-аналитическую систему, похожую на ту, которую в Москве используют для контроля над закупками продовольствия и его реализацией. С той разницей, что нам нужно знать о каждом регионе, каковы там объемы производства и потребления, торговые операции с соседними регионами, экспорт-импорт. Благодаря этой информации мы сможем, как это делают в североевропейских странах, избегать перепроизводства того или иного вида продовольствия в одних регионах, бороться с его дефицитом в других. И в конечном счете добиться повышения эффективности государственной поддержки сельского хозяйства.
На этой основе наш важный план импортозамещения будет выполнен качественно и в срок. При справедливых ценах.
РГ: Как известно, импорт мяса в этом году был заметно ограничен снижением ввозных квот и повышением пошлин. Не возникнет ли в результате дефицит?
Скрынник: Продолжается реализация тех животноводческих проектов, которые были начаты в прошлом году. Вводятся в действие новые свиноводческие и птицеводческие комплексы. Благодаря этому в конце года мы должны дать дополнительно 500-550 тысяч тонн мяса. За первое полугодие у нас хороший результат - прибавка 225 тысяч тонн. Так что с российским мясом все в порядке.
РГ: А с молоком? Производители все лето жаловались на снижение закупочных цен. Как следствие - производство снижается. Что планируется предпринять?
Скрынник: Во-первых, мы договорились с белорусскими партнерами об ограничении поставок сухого молока на наш рынок. Считаю, это серьезная поддержка отечественных производителей молока. Нами принят комплекс мер, которые позволят в октябре-ноябре поднять закупочные цены на 10-15 процентов. По нашему мнению, эта цена позволит сбалансировать интересы всех участников товаропроводящей цепочки.
А вообще, я не считаю нужным чрезмерно драматизировать ситуацию в этой сфере. У нас за полгода снижение производства молока - всего 0,5 процента. Значительно меньше, чем, например, стали. Что касается данных о снижении поголовья, то эту цифру надо проверять. По личным подсобным хозяйствам, в которых содержится большое поголовье, данные всегда не очень точные. Поэтому предпочитаю оценивать результаты работы только по производству молока.
Но на следующий год мы будем контролировать ситуацию на молочном рынке и поддерживать производителей еще лучше. Летом закупим на интервенционных торгах ультрапастеризованное молоко. Причем храниться оно будет на перерабатывающих предприятиях, и переработчики будут потом сами же его реализовывать, возвращая нам деньги. Проект постановления, которое позволяет проводить такие интервенции на молочном рынке, минсельхозом уже подготовлен и внесен в правительство.
В техническом регламенте на молоко и молочные продукты мы смягчили некоторые нормы, и это позволяет без ущерба для потребителей большее количество молока оценивать более высоким сортом. И, соответственно, выше оплачивать.
К тому же косвенную поддержку всего сельского хозяйства в связи с переходом на единый сельхозналог мы оцениваем в 20 миллиардов рублей в год. Все эти меры мы еще раз отшлифуем и рассчитываем, что в следующем году они позволят добиться прироста производства молока.
РГ: Елена Борисовна, аграрии ждали начала зерновых закупочных интервенций в августе или сентябре. Так когда это произойдет?
Скрынник: Прежде чем ответить на ваш вопрос, я бы хотела отметить, что главной задачей зерновых интервенций является не тотальная скупка произведенного зерна по высоким ценам, а точечное снятие его излишков с рынка, которые покупаются у сельхозтоваропроизводителей по рыночным ценам посредством биржевых торгов. По сути интервенции - это рыночный механизм ограниченного действия.
На сегодняшний день министерство полностью готово к проведению интервенций, и в ближайшее время мы объявим об их начале.
РГ: Сейчас на рынке зерно продается существенно дешевле объявленной интервенционной цены. Будете ли вы ее менять?
Скрынник: Цену мы объявили еще в конце марта, как и требуется по закону о развитии сельского хозяйства. Она такая же, как была в прошлом году. Но закупка производится на основании предложения наименьшей цены. То есть это торги на понижение.
РГ: Многие эксперты предлагают в этом году для стабилизации цены на внутреннем рынке поддерживать экспорт. Какова позиция минсельхоза?
Скрынник: Пока могу ответить только одно: мы изучаем этот вопрос.