Закончился визит в нашу страну госсекретаря США Хиллари Клинтон. Что дали эти два дня для развития российско-американских отношений? Эта тема сегодня самая обсуждаемая в экспертном сообществе.
Вчера в "Российской газете" на "деловом завтраке" свои акценты расставил академик Евгений Примаков.
Евгений Примаков: Отношения с Соединенными Штатами улучшаются. И это естественно. Новая администрация США, политика Барака Обамы и высказываемые им намерения - все это очень контрастно выглядит на фоне его предшественника. По многим позициям он отступает от того, что говорил и что делал прежний президент.
Буш не только считал, что США должны доминировать в мире, он также полагал, что они могут реализовать свою силу, решая все международные вопросы в одиночку, действуя напролом, без союзников, без улучшения отношений с кем бы то ни было. Думать, что Обама перестал считать США лидером в современном мире, было бы неправильно. Однако он отказался от мнения, будто Соединенные Штаты могут в одиночку осуществлять свою "лидерскую миссию" и тем более навязывать свои условия другим государствам.
Это создало совершенно новую обстановку, например для Европы. И европейцы, заметьте, именно Обаме дали Нобелевскую премию мира. Потому что они пресытились Бушем, а новый президент США ведет себя на его фоне нормально. Обама, в частности, выступает за развитие отношений с Россией, понимая, что ему это необходимо для осуществления новой, более конструктивной политики. И нам таким поворотом нужно воспользоваться. Что мы и делаем. Поэтому, думаю, не правы те оппоненты, которые убеждают, что Соединенные Штаты не могут изменить свой внешнеполитический курс. Мол, если они убирают ПРО из Восточной Европы, то взамен выстраивают мобильные ПРО, к примеру, на Балтике. Такая точка зрения в какой-то степени примитивна.
Российская газета: Вероятно, она основана на традиционном недоверии к США?
Примаков: И на этом тоже. И еще на инерционности мышления, что с Соединенными Штатами обязательно должно быть какое-то столкновение на глобальном уровне. Конечно, сегодня и для мира, и для нас реально существуют многие угрозы. И несмотря на то что Обама отказался от расположения противоракетной обороны в Польше и Чехии, мы не скрываем, что продолжаем отстраивать свою линию защиты, воссоздаем свой флот. И правильно делаем в ответ на многие мировые угрозы. Но при этом было бы неправильно относиться с одной логикой к себе, а с другой - к Соединенным Штатам. И строить отношения на перспективе столкновения с ними. А если говорить о ПРО, то сейчас мы все ближе подходим к диалогу, который может привести к последующим совместным шагам с США.
РГ: Насколько, на ваш взгляд, перспективно сотрудничество наших стран по Афганистану?
Примаков: Видите ли, по Афганистану мы с самого начала поддерживали Соединенные Штаты. Нам очень важно, чтобы Афганистан перестал быть плацдармом для подготовки террористов и проведения терактов, в том числе и против нас.
В то же время вАфганистане сейчас очень тяжелая обстановка. Ее еще больше осложнили недавние выборы президента этой страны. Карзай, очевидно, останется, объявит, что их выиграл. Как мне видится, ставка делается на то, что Карзай должен договориться с "Талибаном". Но сразу возникает главный вопрос. Какова цель этой договоренности? То ли Карзай пытается перетянуть на свою сторону менее радикальную часть "Талибана", недовольную экстремизмом руководства и которая может подыгрывать ему в стабилизации обстановки. Если это так, то игра стоит свеч. Но коли он ведет переговоры с "Талибаном", чтобы если не вернуть его к власти, то разделить с ним властные полномочия, то это тупиковая ситуация. "Талибан" не станет другой организацией. А будет такой, какая есть - исламистской, экстремистской, жаждущей, чтобы в Афганистане существовало исламское государство, которое помогало и будет помогать террористическим группам, в том числе "Аль-Каиде".
Американцы увеличивают количество своих войск в Афганистане. А мы не противимся этому процессу и даже в какой-то степени помогаем, разрешив пролет американских военных самолетов над территорией России в Афганистан. Но это, конечно, диктуется очень серьезной, военной необходимостью. В том числе тем, что все больше и больше в Афганистане обостряется пакистанский фактор. И его недооценка дорого стоила нам в свое время и дорого стоит сейчас американцам. В Пакистане, например, недавно было совершено нападение боевиков на генеральный штаб. Вы представляете, если на генштаб нападают боевики, то они могут напасть и на сооружения, где хранится ядерное оружие. И оно может попасть в руки террористов. Это оружие может не быть ядерной бомбой, а только ядерными элементами.
РГ: Иранская тема занимает большое место в сегодняшних российско-американских встречах, в том числе и на высшем уровне. Почему в последнее время она так динамично развивается?
Примаков: Иран - это особый случай. Если Северная Корея вышла из международного договора о нераспространении ядерного оружия и не скрывает, что создает его, то Иран остается в этом договоре. И отрицает создание такого оружия. При этом у нас пока нет данных о том, что Иран принял политическое решение о создании ядерного оружия. Есть предположение, что он может следовать по пути японской модели - подготовиться технически для создания ядерного оружия, но не принимать политического решения до того момента, пока, с их точки зрения, не созреет международная обстановка. Мне кажется, что Иран действует именно по такой схеме.
Мы выступаем за мирное разрешение. Однако сейчас мяч на поле иранцев. Многое зависит от того, как поведет себя Иран. В случае если он не прислушается к мнению преобладающего числа государств, то может столкнуться с экономическими санкциями.
Полный текст "делового завтрака" читайте в ближайших номерах "РГ"