- Карен Георгиевич! Вам не кажется, что ваша работа на посту генерального директора "Мосфильма", история его сохранения - дает много поводов для бесед о нравственности? Это может получиться как в жанре воспоминания, так и в жанре детектива. И вызвало бы интерес у огромного круга читателей, потому что мало кто из деятелей культуры 90-х годов останется в памяти позитивно.
- Спасибо за оценку. История моего десятилетнего пребывания на посту директора "Мосфильма" содержит много элементов триллера, комедии, драмы. Это необыкновенный опыт, как и опыт режиссерской работы. Не время еще писать - много узнаваемых вещей, но, может быть, я когда-то созрею. В целом я не вижу себя в качестве литератора, хотя и раньше писал. Для меня это осталось с советских времен, писатель - нечто божественное.
- После выхода вашей очередной картины каким должен быть промежуток, чтобы приступить к следующей?
- По-разному. Для меня самый сложный - подготовительный период. Каждый из режиссеров ждет, когда придет конец, когда ты перестанешь генерировать идеи. Самое ужасное, что ты последний, который это заметит. Эта мысль преследует всех тех, кто к кино относится не как к средству добывания денег, а как к творчеству. После каждой картины возникает внутреннее беспокойство, что следующая картина не состоится. Для меня важно, чтобы я нашел что-то такое, чтобы смог загореться. Результат не важен, но без этого нельзя начинать. Иногда везет - загораешься быстро, иногда с годами. У меня никогда не было заранее подготовленного сценария. Повезло с "Палатой N 6" - сценарий был написан 20 лет назад и только сейчас материализовался. В кино есть элемент загадки. Мне он присущ.
- Не хотели бы вы экранизировать еще кого-нибудь из классиков?
- Надо понимать, ради чего экранизировать. Не понимаю, для чего брать Чехова, Достоевского и делать все наоборот. Возьмите, напишите сами. В "Палате N 6" мы сохранили всего Чехова - перенесли в современность. Сохранили диалоги до последней буквы. Это уважительное отношение к писателю. Я люблю классику, воспитан на ней.
- Как вам удается совмещать административную должность с творческой?
- Моя директорская деятельность близка к режиссерской. Основная моя идеология как директора - создать студию, на которой режиссерам было бы хорошо снимать. Я работал в советском кино, которое было сильным. Но то свет был не тот, то звук. Нужно было сделать такую студию, чтобы режиссер все свои замыслы реализовал. Я в кино работаю постоянно и много знаю про то, как делается кино, и это помогает мне как директору. С точки зрения времени трудно совмещать, когда снимаешь фильм, надо в него уходить полностью, все забывать, а в моем положении это невозможно. Сейчас в основном я снимаю во вторые смены. Это неправильно, но что делать?!
- Насколько трудно отечественному кинематографу в нынешнее время, что происходит на "Мосфильме"?
- С точки зрения финансово-производственной дела обстоят неплохо. Мы не ощущаем кризиса - вовремя модернизировались. Кино как отрасль индустрии у нас первоклассная по мировым стандартам. В кино за 10 лет построили индустрию, ничуть не уступающую другим. Советское кино - мощнейшее художественное явление в мире. Когда я пришел на "Мосфильм", здесь работали Бондарчук, Тарковский, Климов, Наумов, Шукшин, Хуциев, Рязанов-молодой, Данелия... Это первоклассные имена: помимо них работали режиссеры второго эшелона - высококлассные профессионалы, а помимо этого был "Ленфильм", "Беларусьфильм" и т.д., республиканские студии, где тоже трудились профессионалы. Везде были мастера. "Беларусьфильм" сегодня модернизирован. Мы постоянно обмениваемся опытом.
- Именно на "Беларусьфильме" и "Мосфильме" мировая студия детских фильмов "Дисней" сняла первый свой русский высокотехнологичный фильм по мотивам русских сказок "Книга мастеров", который в конце октября выходит на экраны.
- Я уверен, российское кино найдет свою мощную художественную идею, которая в очередной раз перевернет мир. Советский Союз не идеализирую, но там культурой занимались. Конечно, культура была составной частью идеологии, но это одна из ее функций - быть проводником идеи. Сегодня мы наблюдаем апофеоз потребительского общества, когда все превратилось в товар. Живопись, например, стала только элементом дизайна. Вы можете себе представить, чтобы Микеланджело, месяцами писавший фрески под потолком практически в темноте и получивший в итоге искривление шеи, делал бы это исключительно за деньги? Он творил для Бога! Прав был, наверное, Достоевский, когда говорил, что "страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца".
- Ваш фильм "Палата N 6" выдвинут от России на премию "Оскар". Как вы относитесь к премиям, наградам?
- Я думаю, кино проверяется только временем. Призы, фестивали - все это ерунда, но если проходит десять, пятнадцать, двадцать лет и к картине сохраняется интерес - это уже показатель качества. И еще мне важно, если я фильм помню. Потому что часто бывает, что ты смотришь кино, тебе нравится - хорошее кино, а в конце вдруг понимаешь: я ведь это уже видел! Фильм может вызывать эмоциональное отторжение и одновременно гипнотизировать, и тогда это признак настоящего, большого кино.