Какие меры готовит правительство Москвы для борьбы с пробками на дорогах? Может ли город, применяя антигололедные реагенты, оставаться чистым? На эти и другие вопросы ответил в ходе "Делового завтрака" в "РГ" руководитель департамента природопользования и охраны окружающей среды Леонид Бочин.
Нужна помощь центра
Российская газета: Леонид Арнольдович! Пробки в Москве настолько парализуют движение, что дальше, уже ехать некуда. Понимают ли столичные власти, что нужны неотложные меры?
Леонид Бочин: Давайте взглянем, насколько забиты стоящими машинами все основные магистрали и вспомогательные улицы города. Убрать бы их - и сразу свободнее станет движение! Причем авто стоят прямо на проезжей части, а многие - даже на тротуарах. Что может сделать город в этой ситуации? Иногда машины вывозят эвакуаторы, если, например, нужно расчистить проезд для крупного сановника. За несанкционированную парковку инспектора ГИБДД почти не штрафуют. Да и кого испугаешь мизерным штрафом при цене парковочного места на час в центре города чуть ли не выше этого штрафа? Еще 7-8 лет назад правительство Москвы выступило с законодательной инициативой внесения поправок в Кодекс РФ об административных правонарушениях, чтобы увеличить размер штрафов за парковку на проезжей части. С тех пор мы настырно ежегодно выходим в Госдуму с этими поправками, а воз и ныне там. Транспортный поток в час пик пробирается по единственной оставшейся свободной полосе.
Количество машин в столице также можно уменьшить, обеспечив приоритет на дороге общественному транспорту. На Волоколамке для него специально создана первая выделенная полоса. Но частники и на ней упорно вливаются в ряды автобусов и троллейбусов, затрудняя их движение. Задержанные инспектором ГИБДД, они откупаются небольшим штрафом и назавтра все повторяется. Убежден, что пока не появится жесткая норма в административном кодексе - с крупными штрафами до миллиона рублей для всех машин, заезжающих на полосу общественного транспорта, включая авто с мигалками чиновников всех рангов и милиции, автобусы и такси не станут альтернативой легковушкам.
РГ: Россия - огромная страна, а такой мегаполис, как Москва - единственный на ее территории. Почему же федеральные законы, регулирующие транспортное движение, у нас одинаковы и для города с 4 миллионами авто, и для райцентра с его двумя десятками тысяч машин?
Бочин: Я говорю об этом на протяжении всех 12 лет своей работы! В законодательстве должны быть более тонкие механизмы. Нельзя работать, ориентируясь на температуру в среднем по больнице. Есть в Градостроительном кодексе РФ города-миллионники, значит, для них должны быть одни правила, а для тех, где население поменьше - другие, с учетом их специфики. Но пока, к сожалению, в Госдуме с гордостью говорят: мы приняли несколько сотен законов. А какие из них работают, а какие нет и почему, неважно.
РГ: Вы пытались изменить ситуацию?
Бочин: Да, но безуспешно.
РГ: А почему не принять административные меры на уровне города- пусть непопулярные, как делается в других городах мира. Например, запретить въезд в центр.
Бочин: Грузовикам въезд в пределы Третьего транспортного кольца уже ограничен.
РГ: Значит, пора вводить административный запрет, касающийся и легковых машин. Почему бы, например, не попробовать разрешить один день ездить по городу машинам с четными номерами, а другой - с нечетными?
Бочин: Согласен, что вопрос заслуживает обсуждения. Но попробуй Москва пойти на это, как снова все упрется в федеральные правила дорожного движения. И если полтора миллиона автовладельцев подадут в суд, отстаивая свое право на свободу передвижения, то решение суда не трудно предугадать. Быть может, я повторюсь, но это очень важно: до тех пор, пока федеральные власти не поделятся полномочиями, которые они сгребли у себя и сами ими не пользуются, проблема будет решаться крайне медленно. Это относится не только к административным мерам, но и к финансированию. Почему в столице с таким трудом продвигается строительство дорог, парковок, перехватывающих паркингов, метро, наконец? Да потому, что город варится в собственном бюджетном соку. Федерального бюджета словно и нет, а депутаты Госдумы и чиновники будто и не ездят по московским дорогам и в столичной подземке.
Зачем рвется контролер?
РГ: Но экологические требования к моторному топливу на уровне Евро-3 при том, что по России они действуют на уровне Евро-2, Москва все-таки узаконила?
Бочин: Для этого пришлось дважды дойти до Верховного суда РФ.
РГ: Это помогло улучшить качество бензина на АЗС?
Бочин: Безусловно. Кандидатов в наш "черный список" все меньше. Для сравнения: в 2008-м из 326 проверенных АЗС постановления о наказании были вынесены по 42, а в отчетном периоде 2009 года из 127 АЗС нарушителей было 5. Штраф в 400 тысяч рублей явно дает эффект.
РГ: Но миллион осадков от вредных выхлопов как падал на головы москвичей, так и падает?
Бочин: Это так. 84 процента вредных выбросов приходится на долю автомобильного транспорта. В то же время, несмотря на прирост автомобилей, Москве удалось стабилизировать ситуацию с атмосферным воздухом и даже снизить его загрязненность на 4 процента по сравнению с 2008 годом. Сейчас его состояние такое же, как, скажем, в Лондоне и Париже.
РГ: Покупающих по призыву городских властей малолитражки, по-прежнему поощряете?
Бочин: Несмотря на кризис, эксперимент продолжается. С ноября прошлого года топливную карту на 24 тысячи рублей получили уже 2,5 тысячи жителей столицы, пересевшие на маленькие авто.
РГ: А с загрязнениями от промышленности проблему решил кризис?
Бочин: Он, конечно же, сказался на уменьшении выбросов. Но главное в другом. Выбросы от всей энергетики (они на втором месте после автомобилей) теперь взяты под автоматизированный контроль и фиксируются на центральном сервере "Мосэкомониторинга". Это полностью исключило ситуации, когда днем ТЭЦ - ангелы, а ночью отравляют воздух залповыми выбросами. Одного я не пойму. Зачем на ТЭЦ продолжают ходить государственные инспектора Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору? Источник контроля стоит на трубе и передает данные на сервер. Зафиксировал компьютер превышение выбросов - нарушитель платит штраф. Безлюдная и бесконтактная система экологического контроля. Если ее внедрить, то не будет ни поборов, ни соблазна, ни профанации контроля.
"Чернухе" на дороге сказали "нет"
РГ: Предстоящей зимой столица вновь будет использовать антигололедные реагенты, которые москвичи с иронией называют "коктейлем Лужкова". Что сделано, чтобы снизить их агрессивность по отношению к одежде и обуви москвичей, лапам собак?
Бочин: К сожалению, ничего лучшего для обеспечения зимой безопасности на дорогах специалисты пока предложить не могут. Реагенты соответствуют федеральным экологическим требованиям. Кроме того, принимается порядок входного контроля для каждой партии реагентов. Впервые будет применена и добровольная система сертификации для производителей. Те, кто пойдет на нее, будут подвергаться лишь выборочным проверкам. По прошлому опыту скажу: сверхнормативного загрязнения почв у нового поколения реагентов не выявлено.
РГ: А чернеют-то дороги почему сразу после полива реагентами?
Бочин: Да потому, что химикаты выносят на поверхность всю грязь, которая скапливается за лето. Чтобы этого не произошло, мэр дал дорожникам задание: до прихода зимы промыть все дороги по два-три раза.
Контейнер для лампочек
РГ: Москвичи опасаются, что, последовав еще одному призыву властей и заменив дома лампы накаливания на энергосберегающие, они не будут знать, что делать с перегоревшими? Их же нель зя просто выбрасывать?
Бочин: Да, такие лампочки содержат ртуть, их запрещено даже утилизировать на полигонах. Поэтому все юридические лица и индивидуальные предприниматели обязаны организовать специальные места сбора ламп и их вывоз на переработку. Еще в прошлом году ДЕЗы собрали и сдали на переработку более 1,2 млн штук ламп от жителей. В прошлом году переработано 6,5 миллиона штук ртутьсодержащих ламп и более 6 тысяч приборов. Специально созданные организации получают из них алюминий, стекло и люминофор - обогащенное сырье для получения товарной ртути.
РГ: А что Москва планирует вообще делать с твердыми бытовыми отходами? Ведь от строительства 9 мусоросжигательных заводов власти отказались?
Бочин: 5,5 миллиона тонн мусора, ежегодно образующихся в столице, действительно нужно куда-то девать. Мусоросжигание используется во многих городах мира. В Париже, например, работает 11 мусоросжигательных заводов. А в небольшой по площади, но густонаселенной Японии только в Токио действует 22 завода.
К сожалению, наши политиканы, выступая против строительства таких предприятий, использовали ассоциативный ряд заводов тридцатилетней давности, которые вместе со своими проблемами остались в далеком прошлом. Сейчас же ни одного завода не найдете без многоступенчатой газоочистки, дорогущих фильтров и катализаторов, которые позволяют нейтрализовать вредные выбросы.
РГ: И тем не менее Москва объявила, что будет строить комплексы гидросепарации...
Бочин: Это решит проблему половины отходов. А куда остальные? Нужно разумное сочетание переработки со сжиганием. Но это моя точка зрения. Решение - за правительством Москвы, которое до конца года рассмотрит программу утилизации твердых бытовых отходов до 2012 года. Есть еще один вопрос, без которого не имеет смысла обсуждать эту тему. Россия - единственная страна в мире, не имеющая федерального законодательства о таре и упаковке. Сколько бы мы ни обращались по этому поводу в минэкономразвития, никакой реакции. А суть законопроекта состоит в том, что необходимо создать на уровне государства национальный фонд, в который предприятия будут вносить плату за утилизацию упаковки своей продукции после ее использования. В Европе, Америке, Японии и Канаде такое законодательство существует много лет. Россия же, не имея его, теряет в год от 10 до 15 миллиардов долларов.